Межзвездная Академия-4

   Алаур хитро прищурился, и я возмущенно покачала головой.

   – Ты обещал, что не будешь копаться в моей голове! И мой тебе совет: в голове Дафи тоже лучше не копайся. Она от этого только еще больше взбесится. Все равно пока Дафи сама не решится на что-то, ее с места не сдвинешь. Будет сопротивляться изо всех сил.

   – Разумеется, навязывать свое общество я ей не стану, – спокойно произнес Алаур.

   Ну вот, доигралась Дафи! Он, похоже, тоже теперь станет ее избегать. Я только вздохнула. Хуже всего, что не знала, на чьей я, в сущности, стороне. Оба были мне симпатичны. Когда, оставив Алаура по его просьбе, в помещении, служившем здесь чем-то вроде библиотеки с кристаллами, я поделилась своими мыслями с Арлас, подруга посоветовала мне вообще не вмешиваться.

   – Нужно время, чтобы они поняли, что им вообще нужно от жизни, – сказала она, когда мы устроились в ее каюте со стаканчиками кофе. – Дафи вадер явно нравится, но она боится опять полюбить кого-то. И этот страх за нее никто не преодолеет. Если же поймет, что ей лучше будет и вовсе без любви, что поделаешь. Что касается Алаура, то во-первых, мы с тобой понятия не имеем, как вообще мыслит такое существо. Интересуют ли его чувства, тем более сейчас, когда у него куча других проблем. Кто знает, может, он и правда не рассматривает низших, с его точки зрения, существ, в подобном качестве.

   – Мне Алаур показался в плане чувств и эмоций таким же, как мы, – возразила я. – Да и не забывай, что хоть ему и фактически десять тысяч лет, но жил он обычной жизнью не намного больше нас с тобой. Из того, что он рассказывал, знаю, что ему было тридцать пять, когда он засыпал. По меркам вадеров, которые жили обычно до трехсот, еще совсем юный. Алаура считали гением. По сути, у него и детства-то не было. Как только родители поняли, насколько он талантлив, началось обучение. А потом его сразу взяли в их государственную лабораторию. Вся его жизнь оказалась посвящена науке.

   – И он никогда об этом не жалел? – с интересом спросила Арлас.

   – Не знаю, – я пожала плечами. – По нему трудно понять, что он испытывает. Наверное, привык закрываться от всех еще в прежней жизни. Но я чувствую, что он хороший человек.

   – Он не человек, – возразила андран. – Не забывай об этом. А еще не забывай о том, что он видит нас всех насквозь и вполне может вести себя так, как от него ожидают. Рассказал тебе душещипательную историю об одиноком гениальном ребенке, у которого забрали детство, и ты уже растаяла.

   – Ты слишком недоверчива, – я поморщилась.

   – Нет, я просто осторожна, – вздохнула Арлас. – Поверь, я тоже хочу, чтобы все оказалось так, как ты говоришь. Но никогда не стоит исключать и иного варианта. Никто из нас не знает, на что способен вадер и чего от него ждать. Он вполне может играть с нами.

   – Умом я понимаю, что ты можешь быть права, но сердце подсказывает, что он мне не врал, – я тоже вздохнула.

   – Ладно, поживем-увидим, – подытожила андран. – Только постарайся не слишком к нему привязываться. И насчет Дафи… Пусть сами разберутся в своих отношениях. Если, конечно, они будут.

   Следующие три дня, пока велась транспортировка всего, что решили забрать из подземной лаборатории, я старалась следовать совету Арлас. Хотя это было неимоверно трудно. Поведение Дафи просто бесило. Она продолжала избегать Алаура, а когда они случайно сталкивались, была резка и груба. Впрочем, он больше не делал попыток узнать ее получше. Вел себя холодно и отстраненно, хотя порой я улавливала в его взгляде недоумение и даже обиду. И как он ни старался делать вид, что поведение Дафи его нисколько не затрагивает, не раз бросал на нее пытливые изучающие взгляды. Похоже, она и впрямь его заинтересовала. Только сильно сомневаюсь, что сама по себе. Скорее, его заинтриговало ее неоднозначное поведение. Хотелось разгадать столь странную загадку.

   В остальном же Алаур на удивление легко вписался в нашу жизнь. Если в первый день его сторонились, то в дальнейшем, видя неизменное дружелюбие и спокойствие, большинство расслабилось. К тому же вадер обладал поистине феноменальной способностью находить ключик к каждому. Знал, как правильно вести себя с тем или иным человеком, чтобы тот перестал видеть в нем врага. И глядя на то, как легко он втирается в доверие к окружающим, порой становилось не по себе. Возникала мысль: а что если Арлас права? И Алаур просто играет с нами. Пока мы ему полезны и даже необходимы, ведет себя так, как от него ожидают. Но что будет, когда окажемся больше не нужны?

   Впрочем, подобные мысли возникали нечасто. Стоило оказаться рядом с Алауром и ощутить теплоту его эмоций по отношению ко мне, как все внутри буквально кричало об ошибочности подобных опасений. Да и было кое-что еще, что говорило в пользу того, что он искренен с нами. А конкретно то, что Алаур даже не пытался наладить более близкое общение с тем, кто был наиболее важен для таких целей. С Майклом Корном.