Межзвёздный полустанок

Я бросил ему всю пачку, предварительно изъяв из этой массы журнал с картинками, и перевернулся на живот. Письмо от классной штучки — самки какого-то вида, управлявшей Гостевым Домом на З-3-АЦ (у них с Пинко завязалась довольно сердечная переписка) — я оставил лежать там, где оно упало.

В этих иллюстрированных журналах, предназначенных для обслуживающего персонала, можно было увидеть множество красивых женщин из всех мыслимых миров, потому что у нас есть служащие из каждого из этих миров. Эти журналы прекрасно подходили и для скучающих джентльменов, занимающихся заправкой в космосе. Вареники, булочки и пирожки (если вы понимаете, о чём я) в изобилии, и, честно говоря, если бы вы только мельком взглянули на пирожки, демонстрируемые некоторыми женщинами с некоторых планет, вы, несомненно, ушли в себя или даже немного приболели. Я почувствовал такое, увидев свою первую фотографию триноритки. Никогда больше я не буду смотреть на фотографии «девушек» с Тринора, если они не будут полностью одеты. Видите ли, всё зависит от точки зрения… Мужчины-тринориты, вероятно, находят это интересным, но!..

На меня с интересом смотрела земная девушка. Очень красивая девушка, в каждой чёрточке её лица читалось «богатство». Богатство, положение и, конечно, щепотка снобизма. Я знаю её. О, очень близко. Её зовут Джудит Мейнард… Ой, подождите минутку. В подписи к фотографии пояснялось, что её ЗВАЛИ Мейнард.

— Да будь я проклят! — мне стало противно.

— А? — клюв оторвался от глубокого изучения политической рекламы. — Почему?

— Возьми, — я бросил ему журнал, — помнишь её? Нет… не эту, придурок! Эту!

Пинко перевёл взгляд с обнажённых ног марсианки на лицо Мейнард.

— Так она вышла замуж? Ты мог бы догадаться, — он уставился на меня.

— Да, мог бы. Но не догадался. Я скорее подумал…

Около восьми лет назад экспресс «Центаврианская Дева» с грохотом вошёл в наш внешний порт с оплавленной ракетной стойкой. Могучий корабль, в то время первоклассный лайнер Линии Лоудена, мог слетать в гиперпространство и обратно без половины своих стоек, но правила требовали, чтобы он зашёл в ближайший порт для ремонта. Нам не повезло — он оказался в нескольких миллионах миль от нас.

Его ас-пилот точно попал во внешний порт, ни на фут не промахнувшись, а Пинко, пользуясь двигателями люльки, провёл его внутрь настолько плавно, насколько было возможно. Люлька доставляет корабль через два шлюза на поверхность нашего маленького мира, и там его обслуживают, в то время как пассажиры позволяют себе неслыханные вольности с нами и имуществом Совета. Если вы можете позволить себе такую роскошь, как «Дева», вы должны быть кем-то значимым в любом из миров. Там нет туристов, а тарифы исключительно первого класса. И любой из обслуживающего персонала с радостью скажет вам, что её пассажиры в два раза любопытнее и в два раза несноснее, чем любые туристы. Наверное, всё дело в их богатстве.

Моя Джудит Мейнард была одной из самых крутых вертихвосток на этом судне и сразу же принялась всё фотографировать. Вот тут-то вступил в дело я, будучи одного с ней вида (Пинко давно понял, что оставаться с командой корабля безопаснее); едва узнав о приходе «Девы», я тут же влез в своё парадную белую форму, спрятал банки с краской и кисти под брезент и отправился встречать гостей в соответствии с Постановлением Совета S1317.

Конечно, первая остановка во время всех экскурсий по станции — это люлька, огромное и сложное ложе, доходящее до нашего внешнего корпуса, практически выхватывающее корабль из космоса и опускающее его прямо на поверхность. Под самой люлькой находится лабиринт балок, двигатель и система управления люлькой.

Защёлкали камеры.

— О, прошу прощения, мэм. Не трогайте эти балки. — Я остановил её как раз вовремя. — Знаете, краска ещё не просохла. Нам приходится обновлять её каждую неделю. Дети с удовольствием вырезают свои имена на балках игрушечными лучевыми пистолетами. Ха-ха, наши смышлёные дети! (Несколькими часами ранее я как раз закончил закрашивать надпись «Гладрз лубит Зир», который один особо недоношенный юнец выжег на балке.)

— О, вы считаете детей помехой? — спросила она с нескрываемым интересом.

— Вовсе нет, мэм, напротив, они делают жизнь нашего персонала приятной. Но они доставляют нам много хлопот с этими настоящими лучевыми пистолетами, которые большинство из них носит с собой в наши дни. Всего около двух месяцев назад мы получили сообщение с какого-то лайнера, следовавшего рейсом на Ригу, о пожаре в космосе. Кажется, какой-то юнец захотел вырезать своё имя на койке, и…

Но она исчезла на середине моего пояснения. Я побежал догонять её.

— Несколько десятилетий назад, когда шла война, здесь был склад боеприпасов. (Защёлкали камеры.) Совет хранил здесь огромное количество боеприпасов, как и на всех подобных складах отсюда и до Центавра. Но это было давно, — я с сожалением улыбнулся, — и теперь забыто.

— Но, проводник (я думаю, толстуха имела в виду меня!) почему яма так и не засыпана? Кто-то может пострадать! — она уже выглядела пострадавшей при одной мысли об этом.