Мезозойская история. Пьеса в двух действиях

Б а д и р о в (с любопытством смотрит на Заура). Да. На этот раз попали в точку. Доволен. Я знаю, вы хотели бы услышать другой ответ. Но это правда — я счастлив. Вы не догадываетесь отчего, и не старайтесь это понять. А теперь уходите! Немедленно! Вы наговорили мне неслыханные вещи, и я только могу попытаться догадаться, почему я все это слушал.

З а у р. Но вы обещаете?

Б а д и р о в. Я вас пытался предостеречь. Потом пеняйте на себя. Я поговорю с министром. Я буду у него. Скажу вам откровенно — сегодня я не уверен, что он прислушается к тому, что я говорю. Если хотите знать, мне самому интересно, что может сегодня сказать мне министр. Очень интересно. Есть на то причина. Но я все же надеюсь. Позвоните мне. Нет, сегодня я больше не вернусь. Я сам позвоню вам в три часа.

З а у р. И вы скажете ему, что вы — за?!

Б а д и р о в. Приблизительно. Я скажу ему, что я думаю о вас и о мезозойской нефти. В комплексе. Но ничего не обещаю. До свидания. (Проходит к двери, говорит вслед уходящему Зауру.) Неужели вы даже не жалеете о том, чего лишаетесь? Или вам воображения не хватает? Подумайте, на что себя обрекаете?! Это ведь лучшие ваши годы!

Искусственное основание № 10. По сходням только что причалившего катера спускается Заур. Его встречают Сабир, рабочие бригады.

З а у р. Здравствуйте. Все в порядке?

С а б и р. В порядке, в порядке! Ты думаешь, раз ты уехал, все без тебя развалилось! Незаменимых нет, пойми!

З а у р (перебивает). Пожалуйста, говори о деле. Показывай, что где происходит.

С а б и р. Я же говорю, все в порядке. Весь куст работает на полную силу. Первая барахлила, мы немного глинистого раствора закачали — суточный дебит сразу на двадцать тонн подскочил. Остальные как при тебе были, так и остались — по тридцать пять — сорок тонн в сутки!

З а у р. Ясно. А где Рауф?

С а б и р. А он не приехал. Сегодня его еще не было.

З а у р (удивленно). Где бы он мог задержаться? (Проходит в помещение вместе с Сабиром.)

С а б и р. Давай прощаться. Я все оформил, сейчас поеду получать расчет в управлении.

З а у р. Подожди, Сабир, ехать, как бы не пришлось тебе обратно оформляться.

С а б и р. Я не раздумаю. Я тебе перед отъездом все сказал.

З а у р. Помню. К тому и говорю. Потерпи, а ровно в три часа я тебе, может быть, скажу кое-что.

С а б и р. Если есть что сказать, лучше сейчас скажи.

З а у р. Не могу. Честно. В три часа должен позвонить Бадиров. Он сейчас у министра. Тогда все сразу тебе скажу. Да и не только тебе одному. Всем без исключения. Подождешь?

С а б и р. Подождать можно. Интересно, что в три часа будет ? (Уходит, при выходе сталкивается с Рауфом.) Явился, прогульщик! Как дела?

Р а у ф (вслед Сабиру). Отлично идут дела.

З а у р. Ты где пропадал? Я уже беспокоиться начал. Случилось что-нибудь?

Р а у ф. Что со мной случиться может?

З а у р. А я тебя ждал. Поговорить надо. Новости у меня. Волей-неволей можно суеверным стать. Сработала волшебная записка! Фантастика какая-то! Честно говоря, шел я к Бадирову, а в глубине души был уверен, что ничего путного не получится. Такое ощущение у меня, что передо мной был другой человек. Конечно, это был тот же Бадиров, властный и уверенный, но разговаривал он совершенно по-другому, без своей этой категоричности. И со мной что-то произошло — никогда раньше я с ним так не разговаривал. Не верь после этого в чудеса! (Ходит по комнате.) А я тебя ждал для того, чтобы уговорить пойти со мной. Появилась у меня уверенность, что все-таки пробьемся мы к мезозойской нефти. И не через пятьдесят лет! Ты знаешь, в ту ночь, когда я купил пакет с той смешной запиской, я много думал; что-то на меня вдруг нахлынуло, и я неожиданно ясно почувствовал, как нам мало времени отпущено в жизни. Я в ту ночь реально увидел все это и понял, что это ни с чем не сравнимая нелепость — потратить два года жизни на то, чем я занимаюсь сейчас. Мне стало страшно, когда я вдруг почувствовал, как я неправильно живу. Я ведь никогда не был идеалистом и всегда испытывал недоверие к людям, отрицающим значение денег или преуспеяния. Потому что, как правило, это или лицемеры, или недостаточно жизнеспособные люди. Я очень хочу иметь все, что дает деньги и успех. Хочу хорошо одеваться, ездить по путевкам за границу, покупать редкие книги. Поверь, я никогда бы не отказался от возможности защититься и получить степень. Если бы не приходилось платить за это такой высокой ценой. Ни о чем другом я больше не хочу думать и заниматься больше ничем не хочу. Знаешь, я все вспоминаю ту басню, которую мне Таиров рассказал, — «лисица знает много разных вещей, а еж одну, но большую». И тебя я никуда не отпущу. Ты же не оставишь меня, а, Рауф?

Тот не отвечает, сидит, закрыв лицо руками.

Что с тобей? Ты плачешь? Что случилось?

Р а у ф (вытерев глаза, сухо). Ничего особенного. Нармина уволилась с работы.