Мгновения

И Никитин начал действовать. Подобрал токарный станок. Специальное приспособление смастерил. Не сразу, но пошли кольца нужных размеров.

В Бухаресте после войны состоялась необычная выставка. На красном бархате лежали детали, которые изготовляли во фронтовых условиях, под огнем врага, в примитивнейших «пэрээмках». Такие сложные детали иному заводу не под силу. Специалисты, приехавшие на эту выставку, глазам не верили — неужели такое можно изготовить в условиях военных действий, в походных «летучках»?!

Ходил по этой выставке и Павел Никитин. Ходил и удивлялся. Он, пожалуй, и сам бы не поверил в реальность происходящего, если бы не был автором и исполнителем некоторых экспонатов. Вот замер на красном бархате хвостовик… А вот «планетарка», доставившая ему, Павлу, столько хлопот…

А вот и гвоздь выставки: изготовленная им, Павлом Никитиным, и его друзьями «катюша». Соотношение к настоящей 1:10. Но даже не это главное. Игрушку, обычную, «немую», под силу изготовить и любой артели. Но эта «катюша» стреляет! И не как-нибудь, настоящими снарядами!

Один приехавший генерал не поверил — стреляет? Снарядами?! А ну-ка, зарядите…

И зарядили. И дали залп. В окно, в сад, но залп собрал всех посетителей. Это ж какая точность! Неужели это…

Да, Павел Никитин и сам удивлялся. Себе, своим рукам. Рукам товарищей. Игрушка игрушкой, но за долгие годы войны из их рабочих рук вышли сотни и сотни отремонтированных «катюш». В этих руках воедино слилось мастерство рабочего и доблесть солдата. Сплав, казалось бы, несоединимый и редкий. Но необходимый для войны, для Победы.

* * *

Из дореволюционной истории завода:

«…Цех состоял из трех пролетов — среднего и двух боковых. Пол — земляной, отопление отсутствовало. Зимой в цехе температура была такой же, как на улице. А вот из чего состояло техническое оборудование: один мостовой кран в среднем пролете, в боковом — два пресса для резки и обрезки листов и пробивки в них отверстий, двое вальцов, кромкострогальный станок, большие горны, две печи и вентилятор для подачи к ним воздуха, несколько сверлильных станков. Подача металла в цех, передача с одной операции на другую, сборка котлов и аппаратов, клепка и чеканка их, выбивание днищ — все делалось вручную. Основной инструмент — кувалда…

При гидроиспытаниях котлы и аппараты круглосуточно подогревали дровами или углем, горевшим в переносных жаровнях. Пролитая на пол вода быстро превращалась в лед.

Утром, в особенности в зимнее время, когда начиналось разжигание нефтяных печей и горнов, в цехе стоял такой дым, что рабочие в нескольких шагах не видели друг друга. Приходилось выходить из цеха, чтобы глотнуть чистого воздуха. Лица людей покрывались черной копотью…»

* * *

Это Павел Иванович Никитин, заместитель директора завода «Компрессор» по кадрам, помнит по рассказам своего отца — Ивана Федоровича. И сегодня, когда Павел Иванович ходит по светлым и просторным цехам, видит рабочих, занятых творческим трудом, он сопоставляет эти рассказы отца и его товарищей с днем сегодняшним. Ему, старейшине рода Никитиных, рода, отдавшего заводу свыше трехсот лет, эта великая дистанция понятна.

С 1935 года «Компрессор» начал поставлять свою продукцию за границу…

В нашей стране его аппаратами оборудованы крупнейшие атомные электростанции…

Рыболовные траулеры и плавбазы-заводы…

Холодильники самых больших мясокомбинатов…

Установка ОГРА в Институте атомной энергии имени Курчатова…

«Кондишен» в высотном здании Московского государственного университета…

Смонтирована холодильная установка мощностью в один миллион килокалорий в час для охлаждения мартеновских печей металлургического завода в Бхилаи (Индия)…

Фреоновые холодильные машины на океанских лайнерах типа «Пушкин»…

В гостинице «Россия»…

В Большом театре…

Этот список можно было бы продолжать и продолжать.

И Павел Иванович Никитин, на глазах которого рос завод, мог бы рассказать десятки историй, связанных с каждой новой машиной, рассказать весело, с присущим ему юмором, в «лицах».