Мгновения жизни отца народа

Сталин заканчивал своё видение вопросов, которые встанут на

Ялтинской встрече глав Антигитлеровской коалиции.

- …Мы, с товарищем Молотовым, естественно, будем стремиться

добиваться от Черчилля и Рузвельта как можно больше согласий, выгодных

Советскому Союзу. Однако так не бывает, чтобы нам все время уступали.

Стало быть, в Ялте и нам придется в чем-то уступить. Я полагаю, что нужно

уступить в вопросе участия польского правительства в Лондоне в

формировании правительства в Варшаве. Какие будут мнения по этому

поводу?

- Если позволите, товарищ Сталин, - сказал Берия, - то я

посоветовал бы вообще не иметь дело с поляками из Лондона. Это

предатели, которые, по моему мнению, служат немцам.

- Не все антикоммунисты, товарищ Берия, служат немцам.

- В данном случае я имел в виду не антикоммунизм лондонских

поляков, а то, о чем сказал, – эти лондонские поляки, по моему мнению, прямо служат немцам, то есть, предают в пользу немцев всю

антигитлеровскую коалицию – и Великобританию, и США, а не только

СССР. Это опущенные предательством люди, поэтому во главе обновленной

Польши они будут идти на любые гадости, как против нас, так и против

народа Польши.

- И на чем основано это ваше мнение? – удивился Молотов.

- На попытках понять, почему лондонские поляки сделали то, что

они сделали, - ответил Берия.

- А конкретно? – Молотов требовал уточнить.

- Посмотрите на участие лондонских поляков в немецкой

провокации с расстрелом пленных польских офицеров под Смоленском. Они

ведь прекрасно знали, что расстреляли этих офицеров немцы в 1941 году.

Мало этого, я проанализировал агентурные сообщения о реакции офицеров

польской армии Андерса, тогда находившейся в СССР, и обратил внимание

на то, что большинство польских офицеров армии Андерса презирали этих

расстрелянных под Смоленском офицеров. Они их называли «тещины

сынки».

- Как это понять? – поинтересовался Сталин.

- Так в Польше называют польских офицеров, которые вместо

того, чтобы бороться за освобождение Польши, отсиживаются дома под

немецкой оккупацией. Как стало понятно, накануне наступления немецких

войск в 1941 году на Смоленск, немцы заслали агентуру в наши лагеря под

Смоленском с этими польскими военнопленными офицерами, и немецкая

агентура убедила поляков, что если они не отступят с советской армией и

останутся в лагерях, то немцы отпустят их по домам. Естественно, что те

поляки, кто отступил с красной Армией и вступил в армию Андерса, а потом

251

и в формируемое нами Войско польское, презирали тех, кто остался под

Смоленском, чтобы пересидеть войну дома.

- Вы хотите сказать, что лондонские поляки, присоединившись к

немецкой провокации, пошли даже на подрыв авторитета в среде

руководимых ими польских войск в рядах английской армии? – уточнил

Сталин.

- Да, - подтвердил Берия. - Но, положим, что лондонские поляки и

не знали, кто расстрелял этих трусливых польских офицеров, однако ведь

они обязаны были обратиться к нам прежде, чем подключаться к немецкой

антисемитской пропаганде, вопившей на всю Европу, что поляков

расстреляли советские евреи. Ведь приток добровольцев в немецкую армию

и СС огромен, даже в таких чисто немецких элитных дивизиях, как скажем,

«Великая Германия, каждый третий это или француз, или чех, или поляк. У

нас уже сегодня в плену поляков из немецкой армии больше, чем

официально воюющих с нами итальянцев. Пленные немцы показывают, что

они неохотно сдаются в плен, поскольку уверены, что мы их расстреляем.

Это сколько же жизней советских, британских и американских солдат

положили союзники антигитлеровской коалиции из-за подлости лондонских

поляков, которых вы считаете возможным поставить во главе Польши?

- Мы рассматриваем варианты уступок, - оправдался Молотов.

- Извините, я не удачно выразился, - извинился Берия, но

продолжил. - А возьмите восстание в Варшаве 1944 года. Зачем лондонские

поляки потребовали от польских партизан его поднять?

- Ну, это-то понятно – так, сказать, чтобы утвердить себя в

качестве правительства Польши, - ответил за всех Каганович.

- Да не такие они идиоты, чтобы не понимать, что даже если бы

восстание было успешным, то никакой власти в Польше, освобождаемой

Красной Армией, они не имели бы без нашего согласия. Кроме того, даже

если они и надеялись на власть, то могли бы подождать, когда Красная

Армия форсирует Вислу и будет готова окружить Варшаву? Ведь и ребенку

понятно, что именно в этот момент надо поднимать восстание. Могли

захватить незащищенные мосты через Вислу и предместье на левом берегу –

Прагу? Могли оказать помощь нашим войскам в переправе через Вислу?

Могли. Но не сделали. Они ничего не сделали, чтобы это восстание было

успешным.

- Но что-то же они хотели? – спросил Молотов, заинтересованный