Мгновения жизни отца народа

возьми биологию с ее засильем болтунов-генетиков, морганистов-вейсманистов, бесплодных, как мулы. Но мы же выдвинули Лысенко, мы же

оперлись на его идеи мичуринской генетики и теперь имеем не только

болтунов-морганистов в институтах, но от Лысенко имеем и новые

высокопродуктивные сорта, и прогресс в сельском хозяйстве. Подбор кадров, Вячеслав, это главное дело коммунистов, и нас с тобой от этого никто не

освобождал.

- Я что, заслужил такой упрек? – обиделся Молотов. - Ты вспомни

середину тридцатых, ведь крику о достижениях советской ядерной физики

было хоть отбавляй, казалось, еще немного и у нас паровозы будут ездить на

279

ядерном топливе. Вспомни, у нас перед войной не только академики, но и

молодые физики, казалось бы, делали выдающиеся открытия в области

ядерной физики. У нас уже тогда было, только специализированных на

ядерных исследованиях, четыре исследовательских института: в Ленинграде, Харькове и два в Москве. По-моему, с 1920 года у нас работает завод по

переработке урановой руды и получения радия на Каме в Березниках. Я же

был председателем Совнаркома и помню, что государство денег для этих

физиков не жалело.

А что получилось, когда государству потребовалась атомная

бомба? Эти же физики все разбежались. Есть такой Ландау, рекламу ему

сделали, что это чуть ли не «быстрый разумом Невтон», так тот вообще

заявил, что по его расчетам атомная бомба невозможна…

- Постойте, Вячеслав Михайлович, знакомая фамилия, - вступил в

разговор Берия. - Это не тот антисоветчик, которого я где-то перед войной

освободил и передал на поруки академику Капице?

- Может, и тот. И Капица, кстати, тоже уклонился от того, чтобы

возглавить работы по созданию атомной бомбы. Вспомните, товарищ

Сталин, когда Берия где-то весной 42-го года написал докладную о

необходимости заняться атомной бомбой, и этот молодой физик Флеров нам

об этом же с фронта написал, мы же тогда запросили Академию Наук. И все

эти иоффе и капицы, наши «быстрые разумом невтоны», - снова

процитировал Пушкина волнующийся Молотов, - нам ответили, что

советская наука не может сделать стране атомную бомбу, - зло напомнил

Молотов, известное собеседникам обстоятельство. - В конце концов, я в 1943

году поставил на эту работу Курчатова, хотя он ученик и сотрудник

предателя Гамова, сбежавшего в Америку в начале тридцатых. Сам Курчатов

и этот Флеров работают, как и надо работать, но с ними-то почти никого нет!

Курчатов до сих пор смог привлечь человек 5-6 физиков, да и то – молодых.

На важнейшем направлении – на создании ядерного реактора работает сам

Курчатов и еще всего два физика.

Можно заставить человека выкопать яму, - подумав, закончил

мысль Молотов, - но как ты ученого заставишь найти в науке что-то новое, если он заявляет, что это новое найти невозможно? И остальные физики, ходят вокруг да около, занимаются чем угодно, какими-то космическими

лучами, как тот же Ландау, но начинаешь привлекать их к делу, и они тут же

становятся неспециалистами в этом вопросе.

- Это что же – саботаж?! – Сталин посмотрел на Берию.

- Не думаю… - пожав плечами, ответил тот. - Мы до сих пор не

имеем никаких данных о том, что такое поведение наших ученых является

осмысленным стремлением помочь немцам, их союзникам или капиталистам.

Скорее всего, тут трусость нашей науки перед реальным делом. Привыкли к

тому, что есть у их исследований полезный результат, или его нет, а

диссертации они все равно защитят. Привыкли повторять чьи-то

280

исследования. А атомная бомба - дело незнакомое: возьмешься за него и

ничего не получится – какой же ты физик и академик?

Но, товарищ Сталин, на мой взгляд, товарищ Молотов говорит не

о главном, - Берия решил высказаться. - Я вообще не вижу здесь вопроса

после того, как американцы атомную бомбу, все же, создали. Раз

американские физики ее создали, значит и наши обязаны… если они физики.

А не хотят, так у нас еще много школ, в которых не хватает учителей, - будут

не в Академии сидеть, а учить деток в школах тому, что тела при нагревании

расширяются.

Потом, если бог не выдаст, и американцы не вскроют нашу

агентуру, то мы вскоре получим все, чтобы американскую атомную бомбу

скопировать. Не захотят наши академики этим заняться, найдем простых

физиков, и на этой работе они станут академиками.

Вообще, все эти вопросы с конструкцией атомной бомбы, это не

айсберг, и даже не вершина его, а только маленькая льдинка на вершине

айсберга. Главное же в другом.

Образно говоря, нам сейчас нужен современный самолет и мы

обсуждаем, есть ли у нас конструктор, чтобы сконструировать такой самолет.

Но, чтобы построить самолет, нужен алюминий, нужна качественная сталь, нужна резина, нужна медь, нужны изделия из этих материалов – от