Мгновения жизни отца народа

подчиненных парализуется, а сам начальник не способен продумать и

284

указать, что делать каждому подчиненному. Такой начальник может даже

сам «пахать» днями и ночами, а его подчиненные все равно будут

бездельничать, дожидаясь его указаний. И тут тоже два варианта. Если дело, которым командует дурак, запугавший подчиненных, развивается

экспансивно, т.е. растет количественно, то за счет этого какое-то время его

дурость не будет видна и создастся впечатление, что такой стиль руководства

эффективен.

Положим, дураку поручили выращивать зерно, и он в первый год

приказал засеять 10000 га, во второй 15000, в третий 20000 га и т.д. Объем

получаемого зерна будет все время расти, за счет роста пахоты, создавая

видимость благополучия. Но если прирост объема пахоты прекратится, и

надо будет добиваться роста объема труда интенсивным путем, т.е. в

основном за счет ума подчиненных, то не только роста не будет, но и

достигнутая эффективность начнет падать при увеличении числа наказаний и

жестокости расправ.

Сталин вспомнил Кагановича - наркома путей сообщений. Пока

правительство ежегодно давало ему дополнительные деньги, рельсы, шпалы, стройматериалы, паровозы, людей и т.д., он всех в своем наркомате «брал за

горло», жестоко наказывал, и дела у него шли как будто прекрасно. Но

началась война, экстенсивный рост НКПС остановился, перевозки надо было

обеспечивать за счет ума подчиненных, и тут-то и выяснилось, что ни его

личная работоспособность, ни наказания ничего не дают.

Умный руководитель сделает все, чтобы подчиненные его не

боялись, сделает это не во имя дешевой популярности, а по деловым

соображениям - чтобы не задавить в них инициативу. Если они ошибутся, то

он простит, а если и накажет, чтобы подчиненный в следующий раз был

вдумчивее и более собранным, но так, чтобы наказанием не запугать

подчинённого. А если подчиненный отличился, то наградит его и будет за

него искренне рад - ведь подчиненный эффективно сделал часть дела, порученного самому начальнику. Как же тут не радоваться?

Умный начальник – подумал Сталин - это не безвольный

толстовец. Он может быть и зол на язык, и тяжел на руку, и скор на расправу.

Пока есть лентяи и разгильдяи - по-другому нельзя. Если не бить

разгильдяев, то это будет вопиющей несправедливостью по отношению к

добросовестным работникам. Ведь все кормятся от одного дела, и

бездельники паразитируют на трудолюбивых. Умные начальники

бездельников и разгильдяев кнутом заставляют отрабатывать свой хлеб, поскольку выгнать их не всегда удается: не всегда есть им замена, да и не

всегда эту замену справедливо делать. Скажем, ленивый солдат. Что, его в

тыл отправлять, а трудолюбивые пусть гибнут?

Сталин редко видел Берию в работе с подчиненными, но Сталин

получал с мест и характеристики на него, и доносы, поэтому прекрасно

представлял стиль руководства Берии. Сталин знал, что Берия всегда

предупреждает руководителей предприятий о их личной ответственности за

285

неукоснительное выполнение задания, но у Берии была уникальная

способность воодушевлять подчиненных на работу. Естественно, у

директоров промышленных предприятий вначале работы с Берией

превалировал страх. Но постепенно у работавших с ним несколько лет

чувство страха исчезало, и приходила уверенность, что Берия будет

поддерживать

их,

если

они

успешно

выполняют

важнейшие

народнохозяйственные задачи. Берия поощрял в интересах дела свободу

действий крупных хозяйственников в решении сложных вопросов. То, что и

требуется, - подумал Сталин — жесткий контроль, исключительно высокая

требовательность и вместе с тем умение создать у руководителя уверенность, что в случае добросовестной работы над поставленной задачей, поддержка

Берии ему всегда обеспечена.

А атомный проект был огромным делом с тысячами никому не

известных подробностей, в которые Сталину, на тот момент главе

Советского правительства, председателю Государственного комитета

обороны, наркому (министру) обороны и фактическому генеральному

секретарю партии, не хватило бы никакого времени вникнуть. Волей-неволей

Сталин вынужден был пойти на уступки Молотову и забрать у него атомный

проект, чтобы сдвинуть это дело с мертвой точки, но кроме Берии атомный

проект действительно просто некому было поручить.

- Что ты, Лаврентий, думаешь по этому вопросу? – наконец

прервал паузу Сталин.

Берия уже был готов к ответу.

- Нам нужна быстрота, - ответил он, - поэтому, полагаю, что

начать нужно со специального комитета под моим председательством. Это

будет, как бы, законодательный орган всех работ по атомной бомбе.

Включить в него предлагаю следующих товарищей.

Берия вынул из папки, принесенной с собой, лист бумаги и

протянул его Сталину, а тот окинул документ взглядом.