Мгновения жизни отца народа

вторая половина дня.

- Полгода назад мы отменили карточную систему, - начал Сталин,

- ежегодно 1 апреля будем снижать цены. Особое внимание нами будет

обращено на расширение производства предметов широкого потребления, на

поднятие жизненного уровня трудящихся путем последовательного

снижения цен на все товары, для чего нам нужны подготовленные кадры

промышленности и новые технические идеи. Следовательно, мы обязаны

налечь на широкое строительство всякого рода учебных и научно-исследовательских институтов, могущих дать возможность науке развернуть

свои силы и помочь создавать качественные товары и снижать на эти товары

цены, - Сталин снова сделал паузу, собираясь с мыслями.

- Наши университеты после революции прошли три периода. В

первый период они играли ту же роль, что и в царское время. Они были

основной кузницей кадров. Наряду с ними лишь в очень слабой мере

развивались рабфаки. Затем, с развитием хозяйства и торговли, потребовалось большое количество практиков, дельцов. Университетам был

нанесен удар. Возникло много техникумов и отраслевых институтов.

Хозяйственники обеспечивали себя кадрами, но они не были заинтересованы

в подготовке теоретиков. Институты съели университеты.

Сейчас, наоборот, у нас слишком много университетов.

Следует не насаждать новые, а улучшать существующие. Нельзя

ставить вопрос так: университеты готовят либо преподавателей, либо

научных работников. Нельзя преподавать, не ведя и не зная научной работы, и не зная практики. Человек, знающий хорошо теорию, будет лучше

разбираться в практических вопросах, чем узкий практик, но и без практики

теория мертва. Человек, получивший университетское образование, обладающий широким кругозором, конечно, будет полезнее для практики, чем, например, химик, ничего не знающий, кроме своей химии.

Но в чем наша беда. В университеты стремятся выпускники школ, дети высокопоставленных родителей, многие из которых поступают в них, чтобы не стоять у станка, чтобы не заниматься производительным трудом.

350

Хотим мы этого или нет, но университеты формируют нам и проклятую

касту, ненавидящую труд.

В университеты следует набирать не одну лишь зеленую молодежь

со школьной скамьи, но и практиков, прошедших определенный

производственный опыт. У них в голове уже имеются вопросы и проблемы, но нет теоретических знаний для их решения. Вот этим людям нужно дать

теоретические знания, а они в университеты не спешат. Почему? У них уже

есть семьи, где им жить с семьей при университете?

Вот этот вопрос нам тоже нужно решить, и Москва должна

показать пример в этом.

Что у нас запроектировано для строительства на Воробьевых

горах? – спросил Сталин, глядя на Кагановича, который начинал

реконструкцию Москвы, и с тех пор всегда ею интересовался.

- Комплекс высотных жилых зданий, - подумав, ответил

Каганович.

- Давайте возведем этот комплекс для Московского университета, и не в 10—12, а в 20 этажей, или еще выше, чтобы университет был виден

всей Москве. Строить поручим министру промышленного строительства

Комаровскому. Следует предусмотреть Внешторгу валютные ассигнования

на необходимое оснащение и оборудование лабораторий – сказал Сталин, обращаясь к Микояну, - университет должен быть обеспечен новейшими

приборами и реактивами.

Но, главное, необходимо создать жилищно-бытовые условия, построив общежития для преподавателей и студентов. Сколько будет жить

студентов? Шесть тысяч? Значит, в общежитии должно быть шесть тысяч

комнат. И, подчеркиваю, особо следует позаботиться о семейных студентах, о тех практиках, которые будут в нем учиться.

Хрущёв, работавший в это время в Киеве, лично на заседаниях

Политбюро присутствовал редко, - решения с ним согласовывались по

телефону. Но сейчас он, приехав в Москву для решения целого ряда

украинских дел, попал непосредственно и на заседание Политбюро, однако

повестка оказалась такая, что Хрущеву просто нечего было сказать при

обсуждении её вопросов, и он томился от длительного вынужденного

молчания. А тут для него подвернулся удобный случай.

- И давайте этот новый университет назовем именем товарища

Сталина, - предложил он, по его мнению, на 100% верное решение.

Сталин посмотрел на него, и с деланной жалостью сказал.

- Никита, ты там в Киеве совсем от России оторвался. Главный

университет страны может носить лишь одно имя — Ломоносова!

- Для ускорения темпов строительства, его надо будет вести

параллельно с проектированием, - продолжил Сталин, - значит, это

строительство надо поручать человеку, который бы мог подчинить себе и

министра Комаровского, и архитектора или группу архитекторов, и мог

351

повлиять и на товарища Микояна. То есть, строительство нового