Мгновения жизни отца народа

- Знаете, Аллен, - теперь задумался и Черчилль, - она у них и

раньше не была запрещена. У них запрещены партии капиталистического

толка, а социалистического – разрешены. Но пока большевики были

правящими, пока именно большевики раздавали должности в стране, то кому

нужны были партии, которые на это не способны? Но вот сейчас, когда они

ушли от власти… сейчас, пожалуй, у них могла бы возникнуть и

многопартийность.

445

- Сэр, я несколько ошарашен вашим анализом, и мне пока

непонятно многое. Ведь получается, что они месяц назад совершили

революцию, которую легко использовать для огромной пропагандистской

шумихи. Почему они молчат об этом?

- Сталин боится компрометации партии и идеи революции – он

боится, что объявлением этого, он подорвет революционный энтузиазм и

стремление коммунистов во всем мире захватить власть силой.

- Тогда нам немедленно нужно говорить об этом! – немедленно

сделал вывод Даллес.

Черчилль взмахнул сигарой.

- Ни в коем случае! Я не исключаю, что дядюшка Джо, этот

хитрый византиец, именно этой глупости от нас и ждет – ждет, что это мы

сами признаем их самой демократической страной в мире. Нет, Ален, о чём

угодно можно говорить, но об этом необходимо молчать. Тем более, что нам

нельзя мешать нашей союзнице опередить нас.

- Что вы имеете в виду? – Даллес снова был заинтригован.

- Это ведь партия, Ален, это очень большая партия, это очень

много людей, хорошо устроившихся в этой жизни – они от власти не уйдут! -

Черчилль вновь сделал большую паузу, глубоко затянувшись дымом сигары.

- Сталин мой враг, поскольку я всегда был империалистом, им и умру во имя

Британской империи. Но это, Ален, очень достойный враг, это величайший

человек нашей истории, мне жаль его – его партия его убьет.

Даллес живо заинтересовался.

- У вас есть какие-то разведданные?

- Мои разведданные – это мои 78 лет и знание человеческой

низости.

- М-да. Вы сообщили мне хорошую новость, но она, к сожалению, никак не освобождает меня от исполнения своих обязанностей.

- Меня, к сожалению, тоже, - подтвердил и Черчилль.

- Еще вопрос. Сэр, вы знакомы со Сталиным, вы считаете Сталина

умным…

- Я считаю его великим человеком, а не просто умным.

- Но если Сталин такой умный, то неужели он не в состоянии

понять, что его убьют свои же соратники?!

Черчилль грузно поднялся с кресла и подошел к темному окну с

фиолетовыми отблесками неоновой рекламы.

- Он об этом не думает…

- Почему? - удивился Даллес.

- Это его недостойно. Он делает то, что обязан делать. Поверьте, если бы он и на 100% был уверен, что его убьют, это ничего бы не изменило

– он бы все равно делал то, что обязан. Это очень редкий человек, Ален, нынешним людям таких людей очень трудно понять…

10 февраля 1953 года,

заседание Президиума ЦК,

446

вторая половина дня.

Поскольку обязанности ЦК КПСС вести пропаганду вышли на

первое место, то было понятно, «откуда ноги растут», когда сразу все

советские газеты сообщили, что 9 февраля 1953 г. на территории миссии

СССР в Израиле было взорвано нечто вроде гранаты. Этим взрывом

(осколками оконного стекла) были ранены сотрудник миссии, а также жены

посланника и сотрудника миссии. Премьер-министр Израиля Бен-Гурион

принес извинения и поклялся, что ни еврейские террористические

организации, ни арабские, к этому взрыву не имеют отношения. Но Сталин

уже и сам не верил, что Бен-Гурион контролирует положение в сионизме, поэтому на Президиуме согласился с предложением Хрущёва.

- Хорошо, я согласен разорвать дипотношения с Израилем, но я

по-прежнему не верю, что сионизм, который до сих пор нуждается в нашей

поддержке, пошел на теракты против членов советского правительства. Вся

эта антисионистская шумиха ничего не дает и только запутывает

расследование смерти Жданова.

- Тут, товарищ Сталин, как волка не корми, а он в лес смотрит, короче, черного кобеля сионизма не отмоешь добела, - так иносказательно

высказал своё мнение Хрущёв.

Каганович был более откровенен.

- Национализм дело страшное, а он в случае с евреями налицо.

Когда речь идет о национализме, то лучше перегнуть палку, чем оставить

зародыши этого самого национализма.

- Да не в национализме дело, - не дал увести себя от темы Сталин,

- а в том, что мы из-за этой шумихи не расследуем реальное убийство

Жданова. Теперь уже очевидно, что ни Игнатьев в МГБ, ни Круглов в МВД

не справляются со стоящими задачами. Нам нужны срочные меры, и я

предлагаю снова объединить МВД и МГБ, и поручить их товарищу Берия. В

конце концов, речь идет о жизни каждого из сидящих здесь. Если мы не

выясним, кто организовал убийство Жданова, то он может организовать

убийство и каждого из нас. И как товарищ Берия ни перегружен, но я не