Мгновения жизни отца народа

поняли. Надо сказать коротко, часто в чрезвычайных условиях боя. И сам ты

должен понять сказанное тебе. Военному выражаться надо ясно и на письме, и устно. Во время войны будет много ситуаций, с которыми в жизни ты не

сталкивался. Тебе надо принять решение. А если ты много читал, у тебя в

79

памяти уже будет подсказка, как себя вести и что делать. Литература тебе

подскажет…

10 января 1936 года,

Берлин, военное министерство

вторая половина дня

За длинным столом, на котором не лежало ни единого документа, сидел десяток немецких генералов, некоторые исподлобья и весьма

скептически посматривали на Гитлера. Гитлер стоял в торце стола и хорошо

это видел. Ничего не поделаешь – они понимают, что Гитлер будет

предлагать им войну. Да, они оскорблены незаслуженным поражением в

Первой мировой войне, но их пугает и будущая война, тем более, что армия

Германии только-только начала возрождаться. Задача Гитлера – влить в

генералов оптимизм! И он не спеша начал.

- Кто говорит, что я собираюсь начать войну, как сделали эти дураки в

1914 году? Разве все наши усилия не направлены к тому, чтобы избежать

этого? Люди в большинстве своем совсем лишены воображения. Они слепы к

новому, к незнакомым вещам. Даже мысль генералов бесплодна. Они

барахтаются в паутине технических знаний. Созидающий гений всегда выше

круга специалистов.

Что такое война, как не использование хитрости, обмана, заблуждений, ударов и неожиданностей? Есть более глубокая стратегия — война

интеллектуальным оружием. Зачем мне деморализовать противника

военными средствами, когда я могу достичь того же самого лучше и дешевле

другими путями?

Место артиллерийской подготовки перед атакой пехоты в позиционной

войне в будущем займет революционная пропаганда, которая сломит врага

психологически, прежде чем вообще вступят в действие армии. Население

вражеской страны должно быть деморализовано, готово капитулировать, ввергнуто в состояние пассивности, прежде чем зайдет речь о военных

действиях.

Мы будем иметь друзей, которые помогут нам во всех вражеских

государствах. Мы сумеем заполучить таких друзей. Смятение в умах, противоречивость чувств, нерешительность, паника — вот наше оружие.

Через несколько минут Франция, Польша, Австрия, Чехословакия

лишатся своих руководителей. Армия останется без генерального штаба. Все

политические деятели будут устранены с пути. Возникнет паника, не

поддающаяся описанию. Но я к этому времени уже буду иметь прочную

связь с людьми в этих странах, которые сформируют новое правительство, устраивающее меня…

Мысль Гитлера – взорвать противника изнутри за счёт предательства –

была понятна генералам, но сумеет ли Гитлер организовать столько

предателей в странах-жертвах?

22 февраля 1936 года,

Москва

80

вторая половина дня

По заснеженному скверу идут Тухачевский и Ягода, за ними по дороге

медленно едут их автомобили. Они часто встречались на официальных

мероприятиях, им казалось, что они начали понимать друг друга, и последнее

время у обоих возникла потребность поговорить откровенно.

- Знаете, Михаил Николаевич, - неспеша начал Ягода, - что-то мне

подсказывает, что я могу быть с, вами, со знаменитым маршалом

Тухачевским, если не вполне, то достаточно откровенным.

- Это вам, случайно, не очередное агентурное дело на Тухачевского

подсказывает? – как бы в шутку спросил Тухачевский, но от Ягоды не

укрылись тревожные нотки, и он в душе удовлетворённо хмыкну – значит, разговор пойдёт с преимуществом Ягоды.

- Знаете, Михаил Николаевич, - Ягода расплылся в улыбке, искренность которой довёл до совершенства, - агентурные дела все в моей

власти – сегодня это дело есть, завтра его нет… И наоборот. А вы, наверное, имеете в виду тот случай 1930 года, когда два преподавателя академии имени

Фрунзе показали на очной ставке с вами, что вы вербовали их в заговор с

целью захвата власти? – Ягода решил додавить Тухачевского. - Ну, так ведь

это я, Генрих Ягода, тогда первый заместитель председателя ОГПУ, убедил

ЦК, что вы абсолютно чисты.

- Почему убедили? – Тухачевский, в отличие от Ягоды, не умел

скрывать свою заинтересованность.

- А я профессионал, только, в отличие от вас, Михаил Николаевич, я

достиг своего потолка и мне не нужны никакие иные должности. Та власть

будет в государстве, эта власть будет в государстве, а хороший министр

внутренних дел любой власти будет нужен. Не так ли?

Тухачевский с интересом посмотрел на Ягоду, не веря в то, что у

Ягоды нет карьеристских устремлений.

- Это, безусловно, - даже несколько нерешительно подтвердил он и

задал вопрос «в лоб». - А что вам в этой власти не нравится?

Ягода несколько поморщился от такой прямолинейности, но ответил