Мгновения жизни отца народа

неожиданно для Тухачевского.

- Ее несправедливость. Ну, к примеру, вот вы выдающийся маршал (я

говорю это без лести) и профессионал. Можете вы подтвердить, что вы

имеете от власти то, что обязан иметь маршал и профессионал?

Ягода многое знал о делишках Тухачевского, поэтому бил наверняка.

Тухачевский презрительно усмехнулся.

- Сомневаюсь, чтобы в какой-нибудь еще стране маршал тратил

столько времени, чтобы получить из Парижа флакон приличного одеколона

или пару бутылок приличного коньяка.

- Да ведь и я о том, - охотно подхватил Ягода. - Хватит нам потрясений

и рывков. Мы, элита государства, мы должны обеспечиваться так, как наши

коллеги за рубежом, а с учетом размеров страны и ее специфики, еще и

лучше! Но разве у нас ценят профессионалов? Настоящих профессионалов!

81

Понимаете, когда мне говорят: «Маршал Тухачевский», - мне все

понятно. Да, это маршал. Но когда мне говорят: «Маршал Ворошилов, маршал Блюхер, маршал Буденный», - то я не знаю, смеяться мне или

плакать. Ну, какой Блюхер маршал? А Ворошилов? Нет, я очень уважаю

Семен Михалыча Буденного, это прекрасный командир кавалерийского

полка, но разве маршалы командуют полками?

Тухачевский усмехнулся, не замечая, что улыбка получилась очень

самодовольной.

- Генрих Григорьевич, этика не позволяет мне обсуждать достоинства

своих коллег.

- А все почему? – не обратил внимания на показную скромность Ягода.

- Каков поп, таков и приход! Я глубоко уважаю духовные семинарии, но их

выпускников готовят для руководства церковным приходом, а не

руководства страной.

- Если я правильно помню, то и семинарское образование было не

окончено…

- Вот, вот. Государством должны руководить профессионалы, а не

недоучившиеся попики, - Ягода махнул рукой водителю своей машины, чтобы подъезжал. - Да, кстати, не убивайте свое ценное время на этот

одеколон. Пришлите мне с адъютантом записочку: духи, шампанское или

модное платьице для жены…, - Ягода ухмыльнулся, - или родственницы …из

лучших магазинов Парижа через три дня будут у вас.

- Чем обязан?

- Да ни чем. Я просто убедился, что вы профессионал и понимаете, что

министр внутренних дел, он всегда министр внутренних дел.

Тухачевский, пожимая руку на прощание, с явным облегчением.

- Это, безусловно!

-. И я считаю, что мы положили начало более тесной дружбы, скажем

так, между моими друзьями и вашими друзьями, - сделал паузу и

подчеркнул. - Особенно, немецкими.

Тухачевский упёрся в Ягоду изучающим и встревоженным взглядом.

Он просто не ожидал, что Ягоде может быть что-то известно, о его

нелегальной связи с немецким Генштабом и обещании немцев поддержать

заговорщиков в России.

- И это тоже, безусловно! – подтвердил Тухачевский, ликуя внутри.

То, что в их ряды встал и нарком НКВД, делало успех заговора

практически безусловным. Требовалось только расширить заговор за счёт

рядовых членов, которых пока сильно не хватало.

1 марта 1936 года.

Кремль.

вечер

Сталин вошёл в небольшой зал, в котором его ожидали журналист, фотограф, стенографист, помощники. Сталину тут же представили: «Леон

82

Уилсон, политический обозреватель американского газетного объединения

«Крипс-Гудвин ньюспейперс»».

- Добрый день, господин Уилсон! – Сталин поздоровался с искренней

улыбкой.

- Добрый день, господин Сталин! – Уилсон не стал терять время и тут

же начал с просьбы. - Господин Сталин, не мог бы наш фотограф

сфотографировать нас для газет нашей корпорации?

- Пожалуйста.

Сталин позирует вместе с Уилсоном, после чего фотограф уходит, а

Сталин с Уилсоном и переводчиком садятся за низкий стол, невдалеке за

таким же столиком устраивается стенографист с блокнотом.

- Господин Сталин, ваш помощник сообщил мне, что вы ответите всего

на три моих вопроса, объясняется ли это вашей большой занятостью?

- Это первый вопрос? – улыбнулся Сталин.

Уилсон засмеялся.

- Нет, нет, господин Сталин, я снимаю этот вопрос.

Однако, в связи с этим лимитом, я вынужден задать вам только

трудные вопросы.

Итак, первый вопрос. Господин Сталин, вы считаетесь в мире самым

могущественным диктатором и, должен сказать, что в этом легко убедиться, приехав в Советский Союз. Везде, порою, даже в самых неподходящих

местах висят ваши портреты, стоят бюсты (я видел крайне уродливые), высятся памятники. Перед приездом в СССР я побывал в Германии и

Италии, и должен сказать, что там нет такого обилия портретов ни господина

Гитлера, ни господина Муссолини.

Как вы сами относитесь к такому тиражированию вашего образа?

- Крайне отрицательно! – жестко ответил Сталин. - Но хотя вы назвали

меня диктатором и даже сравнили с Гитлером и Муссолини, но я далеко не

все могу. В данном случае, ничего не могу поделать с этим безумием моего

возвеличивания по трем причинам.

Во-первых. У нас в стране удалось разрешить большую задачу, за