Мгновения жизни отца народа

Однако, что имеется в виду под художественным вымыслом? Вот, скажем, были в истории Петя и Катя и известен факт их встречи, а затем, спустя несколько лет надежно установлен факт рождения у них ребенка. А

несколько лет между этими фактами это белое пятно в их истории – ничего

об этих годах неизвестно. Вот художник и имеет право заполнить это белое

пятно правдоподобным вымыслом, скажем, о том, как Петя носил Кате

цветы, как Катя ревновала Петю, как Петя дрался за Катю с соперником и

тому подобное. Главное, чтобы этот вымысел был сам по себе правдоподобен

и вел сюжет от первого известного факта ко второму. Может, этого и не

было, но почему это не предположить, если такие события и такое поведение

обычны для людей в таких ситуациях?

Вот этим приёмом пользуюсь и я, правда, меняю некоторые события

для того, чтобы не перегружать повествование. Скажем, в начале книги будет

эпизод, в котором Сталин и Ворошилов в 1920 году подо Львовом

отстреливаются от польских кавалеристов. На самом деле сведений о таком

событии нет, но зато есть сведения что Сталин и Ворошилов в 1919 году на

Дону примерно так отстреливались от белоказаков, которые атаковали

штабной поезд, в котором Сталин и Ворошилов ехали. Или, к примеру, Ленин, беседуя со Сталиным на кухне своей кремлёвской квартиры, моет

посуду. Мыл ли Ленин посуду, беседуя со Сталиным, - не известно, но

французский революционер, беседовавший с Лениным на кухне, весьма

удивился этому обстоятельству – тем, что Ленин после обеда сам помыл

тарелки. Таким приёмом я позволяю себе сократить количество эпизодов в

книге, показав исторические личности той эпохи со стороны, характерной

для них, но малоизвестной.

В этой книге, к примеру, есть момент обсуждения нового Устава

партии, который выдуман мною от начала до конца и не имеет ни единого

фактического подтверждения, скажем, ни единого свидетельского показания, что такое обсуждение было, а именно - что было обсуждение техники

отстранения КПСС от государственной власти на XIX съезде партии.

12

Я исходил из того, что раз управление сталинского СССР было

коллективным, и раз разбираемое событие произошло, то это событие

должно было предварительно обсуждаться коллективным руководством -

Политбюро.

Но вот, что интересно – ни один член Политбюро или ЦК не то, что

даже словом не намекнул, что изменение Устава партии предварительно

обсуждалось на Политбюро или в ЦК, но ни словом не осудил или не

похвалил изменения Устава – как будто никаких изменений и не было! Я

ведь специально изучал этот вопрос и выискивал любую крупицу сведений

об этом съезде.

Да, по теме XIX съезда кое-какие воспоминания у действующих лиц

того времени есть, но их воспоминания ни словом не касаются тех

глобальных изменений Устава партии, которые были проведены.

Вот делегат того съезда писатель К. Симонов вспоминает, какая была

реакция членов ЦК, когда Сталин попытался уйти из управления партией:

«…на лице Маленкова я увидел ужасное выражение – не то чтоб испуга,нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех

других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту

смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую

еще не осознали другие: нельзя соглашаться на эту просьбу товарища

Сталина, нельзя соглашаться, чтобы он сложил с себя вот это одно,последнее из трех своих полномочий, нельзя. Лицо Маленкова, его жесты,его выразительно воздетые руки были прямой мольбой ко всем

присутствующим немедленно и решительно отказать Сталину в его

просьбе. И тогда, заглушая раздавшиеся уже из-за спины Сталина слова:

«Нет, просим остаться!» или что-то в этом духе, зал загудел словами

«Нет! Нет! Просим остаться! Просим взять свою просьбу обратно!».

Хрущёв, возможно лжёт, но вспоминает, что Сталин не согласовывал