Мгновенная карма

Мы с Квинтом спохватываемся и смотрим на Джуда и Ари. Они пялятся на нас – Джуд выглядит слегка смущенным. Ари прижимает руку ко рту, но не может скрыть озорной улыбки.

Джуд жестом указывает на освободившийся столик напротив нашего уголка.

– Может, нам с Ари лучше пересесть, оставить вас наедине или…

Я краснею. Квинт смеется, но в его смехе чувствуется неловкость.

– Добро пожаловать на Караоке-вторник в «Энканто»! – кричит в микрофон Триш, и хотя большинство посетителей кафе игнорируют ее, продолжая беседовать, мы более чем рады уделить ей все свое внимание. Как и в прошлый раз, Триш объясняет правила караоке-вечеринки, а затем взбадривает публику, исполняя песню Шанайи Твейн «Боже, я чувствую себя женщиной».

Она хороша. Очень хороша. Голос у нее мощный, с хрипотцой, а ее присутствие гипнотизирует. В какой-то момент я бросаю взгляд в сторону бара и вижу, что Карлос замер над стойкой с полотенцем в руке. То, как он смотрит на Триш, кажется, принято называть влюбленностью.

Я протягиваю руку через стол, подталкиваю Ари и показываю на Карлоса. Она прижимает руки к сердцу, изображая обморочное состояние.

Ари всегда жаждет видеть любовь – неважно, где, когда и чью. Даже если Карлос вот уже несколько месяцев остается объектом ее девичьей страсти, могу поручиться, что она была бы в восторге, если бы он нашел свою судьбу.

И это тоже восхищает меня в Ари. Она умеет радоваться за других, причем искренне.

Триш заканчивает песню под восторженные аплодисменты зрителей. Надо отдать ей должное, она действительно мастерски разогревает публику.

Следом на сцену выходит парень с песней в стиле хип-хоп, мне не знакомой, а затем мужчина и женщина исполняют довольно дерзкий дуэт. Все выглядят достойно. Не блестяще, но и не ужасно. Песни веселые, и исполнители не подкачали, зажгли.

Потом Триш приглашает на сцену Ари, и я вдруг начинаю переживать за нее. Голос у Ари, может, и красивый, но ее сценические манеры… не столь впечатляющи.

Затаив дыхание, я молча поддерживаю ее, когда она берет в руки микрофон.

Мелодия открывается меланхолическим гитарным риффом.

И Ари начинает петь.

Песня и в самом деле западающая в память и лирическая, а голос Ари завораживает. Мое сердце переполняется гордостью от того, что я вижу ее, слышу ее. Я не могу дождаться того дня, когда ее песни будут звучать через этот микрофон.

– Она действительно хороша, – шепчет Квинт.

– Я знаю, – отвечаю я, гадая, не зависть ли это шевельнулась внутри. Но в памяти уже звучат слова Квинта… о том, что я милая. Усмехнувшись, я наклоняюсь ближе к нему. – Некоторые назвали бы ее очаровательной.

Мы встречаемся глазами. Улыбка одна на двоих. Шутка, понятная только двоим.

Я не хочу отводить взгляда, но голос Ари налетает сладкими и в то же время мощными волнами, когда она переходит от куплета к припеву. Я переключаю на нее все внимание, и меня охватывает странное удовлетворение. Ошеломляющее чувство сопричастности. Я своя – здесь и сейчас, с братом и лучшей подругой, и локоть Квинта слегка касается моего локтя, пока незнакомая, но прекрасная песня говорит с моей душой.

И, наверное, я могу понять, почему Ари так хочется сочинять музыку. Каким-то необъяснимым образом музыка позволяет ощутить момент. Когда мир вдруг начинает казаться сияющим, волшебным и правильным.

Не знаю, одна ли я это чувствую. Но точно знаю, что, когда Ари заканчивает петь, овации вырываются из глубин наших сердец.

Тридцать пять

Было время, когда я часто бывала в ломбарде на Седьмой улице, хотя никогда не обращалась по имени к его хозяину, Кларку, как та старушка с пляжа. В этой лавке всегда был большой выбор музыкальных реликвий. Поэтому мои родители регулярно захаживали сюда и приводили с собой нас, детей, в поисках новинок – постеров «Битлз» или других памятных вещиц, в том числе виниловых пластинок, чтобы купить их по дешевке и продать подороже в своем магазине. Много лет назад моя мама купила там набор пластиковых тарелок для пикника с эмблемой «Битлз», которыми мы пользуемся по сей день.

В ломбарде можно приобрести и музыкальные инструменты. Именно здесь мы подыскали гитару для Джуда, скрипку для Пенни и даже мой синтезатор.

Но прошло уже много лет с тех пор, как я была здесь в последний раз. Поэтому я немало удивлена, когда открываю дверь, и меня сразу встречает множество знакомых запахов – мускуса, лимонного лака для дерева и сигарного дыма. Я еще больше удивляюсь, когда человек за прилавком приветствует меня широкой улыбкой.

– Неужели Пруденс Барнетт? Черт побери, да ты уже доросла до подростка. Вы только посмотрите!

Я застываю в паре шагов от двери и смущенно улыбаюсь

– Хм. Да. Привет.

– Проходи, проходи.

Он машет руками, словно пытается силой жестов протащить меня вперед.