Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи

Только тот, кто любви своей силой
За возлюбленной тенью в Аид
Мог спуститься, —
       Тот песню для милой
В неподкупных веках сохранит.

       Коль же скоро во всяком напеве
       Похоть та же и разницы нет,
       То за что же вакханками в гневе
       Был растерзан великий поэт?

Жизнь — цветок. Ей закон — аромат.
Не ищи же, теряясь по со

ртам,Божью искру в Калачестве Тёртом,
Друг мечты и романтики брат!

       Пой — цепляясь на лестничном шёлке;
       Пой — пока твои мысли невинны
       И пока на губах молоко
       Не обсохло…
               Пути твои до

лги,       Твои лестницы — длинны-предлинны,       Твой балкон — высоко,
                                       высоко…

1977

О юморе

Говорят: «Народный юмор груб.
Грубостью простому сердцу люб».
Что вы! Юмор грубый чересчур —
Он как раз для избранных натур!
       Старый вертопрах
                    наедине
       Шепчет сальности чужой жене.
       Вроде бы и юмор площадной,
       Ан, глядишь, рассчитан для одной.
Муженёк в угоду девке ржет.
Посмеяться так же в свой черед,
В стороне, с улыбкою кривой,
Ждет жена соломенной вдовой.
       То-то и оно, что грубый смех —
       Смех кустарный, редкий, не про всех!
       Не скажу, насколько он прожжен,
       Да не про детей и не про жён!
Груб, а ведь не каждого берет.
(Ржёт конюшня — да и то не вся!)
Что за притча? Что за анекдот,
Если вслух рассказывать нельзя?
       При мужьях нельзя, при стариках,
       При маэстро, при учениках,
       Там, где людно, там, где молодёжь,
       При знакомых, незнакомых — то ж…
Если двое крадучись идут
«Посмеяться», третьего не взяв,
Скоро эти двое создадут
Царство смеха на его слезах.
       Если шутка выстраданный вкус
       Истинных артистов оскорбит,
       Что же в ней «народного»?
       Божусь, —
       Лишь филистер грубостью подбит!
Говорят: «Народный юмор груб,
Грубостью простому сердцу люб».
Что вы! Юмор грубый чересчур —
Он как раз для избранных натур!
       Вот смеются у дверей в кино.
       Разве я не так же весела?
       Но — что делать! — с ними заодно
       Посмеяться так и не смогла…
…Спутник селадонов и блудниц,
Чёрных лестниц, краденых утех,
Смех «плебейский» — для отдельных птиц.
«Аристократический» — для всех.

1978

Полёт летних дней

Мир полей всегда мне снился населённым.

И не верю я, что стал он неживым.

Иван Киуру

Что маленькое солнце
                собой напоминает
Подсолнух, — каждый знает!
                Хотя не каждый знает,
Что маленькое солнце
                подвержено затменью;
Когда лучи свободны,
                а диск — окутан тенью.

Я отродясь ленива;
                так мало успеваю…
Я даже не на каждом
                затмении бываю!
Отнюдь не вся планета
                достойно мной воспета,
Но маленькою жизнью
                я называю лето.

Лето 1978

Язык детства

В детстве я встретила слово «зияние»,
Камнезвенящее, точно змея:
«Бездны зияли». Так это ж «сияние»!
«Бездны сияли!» — подумала я.