Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи

       Дальше я встретила слово «нисходит»;
       «С высей нисходит…» Вот снова секрет!
       Всё-таки «сходит» он или «не сходит»?
       Пусть он решается: да или нет?

Дальше узнала я слово «дерзание».
Эх, не считайте другого глупцом!
Если содержите в планах «терзание»,
Так и скажите! И дело с концом.

       Не Микронезия, а Мокронезия!
       В воде, в воде! А ещё? Нигде.
       Была в ней пронизывающая поэзия
       Галоши, плавающей в воде.

…Идёт усыпляющий дождь тропический,
Зигзаг прилива бежит впотьмах,
Молния
Картою географической
В чёрных показывается небесах.

       Вижу несчётные грады и веси я,
       Шапки магнолий, как сахарный снег…
       Мокрые пальмы скрипят: «Мокронезия…»,
       Вторит им гром: «Нантакет…», «Бробдингнег…»

И годы шли.
Исправленья законные
Принял учтиво мой скромный язык:
Молча словечки отверг неучёные
И от неправильностей отвык.

       Уж не ведёт к ним тропинка заросшая!
       Взрослым за ними — судьба не велит.
       (Ведьмински-стар и лукав, кто нарочно
       Эти неправильности говорит!)

Разве что… тёмной предутренней ранью,
В серую темь, когда все ещё спят,
Тихо и крадучись
В полуреальный —
Полуприснившийся выбраться сад?

       Там, у стены крепостной,
       У подножья
       Яблонь кривых беззаботно присесть,
И соучастницей — тьмой бездорожья
       Отгородясь от всего, что ни есть,

Камень достать из стены, самый крайний,
Красного дерева ящик извлечь;
Спит в нём, ах, спит в нём
Покрытая тайной
Храброго детства забытая речь!

1980-е

На чествование сонета

Давно ли, старый друг Четырнадцатистрочник,
Мы вдаль с тобой брели под пыли пеленой?
И ты на за

мок свой глядел, король-заочник,Из-за наружных рвов за крепостной стеной!

И мог придраться к нам по прихоти шальной,
И за нос дёрнуть нас любой прохожий склочник,
И щебнем завалить, кривляясь, всяк источник,
Откуда черпали мы воду в летний зной…

И что ж? Ты вознесён! Твоей воскресшей славе
Ведь, кажется, и я порадоваться вправе?
Пусть там, где праздник твой, меня сегодня нет,

Но я, твой преданный, бессрочный твой придворный,
Что был слугой тебе в изгнанья день твой чёрный,
Кричу издалека: «Да здравствует сонет!»

1980-е

«В долгах мы. Как Сервантес! В виде шутки…»

В долгах мы. Как Сервантес! В виде шутки —
Кому он должен был — давай считать:
Жене-пройдохе. Дочери-малютке.
Гутьерресу, умеющему ждать.

Родителям. Дали

-Мами — пирату.Царя Гассана властной пятерне.
Казне. Святому Братству Просто брату.
За хлеб и воду в долговой тюрьме.

За путаницу при налогосборе.
За свет в окошке. За корабль в море.
Ну а ему? За подвиги его?

За ту, в боях простреленную, руку?
За «Дон Кихота»? За добро и муку?
Ужель никто не должен ничего?

1982

Личность под тентом