Мягкая посадка. Год Лемминга. Менуэт святого Витта

События на поле сражения перестали соответствовать каким бы то ни было историческим параллелям, когда я увидел флотилию бронекатеров на воздушной подушке, крадущуюся по Колоче в кильватер. Сами по себе они ничто, но вот как поддержка при форсировании… Очевидно, Виталька готовился к выдвижению крупных сил с последующей попыткой прорыва моего центра. Ну, это он зря. Кстати, насчет бронекатеров, равно как эсминцев, авианосцев, ракетоносных субмарин и прочих флотских посудин, мы не договаривались, и коль скоро Виталька играет на грани фола, то можно и мне…

Моя диверсионная группа как раз перекрыла створы водосбросов скоренько возведенной в тылу противника плотины, чтобы, накопив водички, в нужный момент вызвать хорошее цунами по всему дефиле в речной долине, когда тихонько и неслышно для Витальки вякнул вызов «шухера». Ага, то-то я чувствовал, что не следовало мне сегодня чересчур увлекаться активным досугом. Так и есть.

— Поиграй пока без меня, лады?

— А ты куда, пап?

— Позвонить надо. Я быстро.

4

Ясно было видно, что Виталька побывал и тут, наверху. Наверное, пытался оживить аппаратуру, чтобы узнать, в какие такие игрушки играет отец. Малахов хрюкнул. Как же, оживил один такой…

— Малахов слушает! — сказал он, падая в кресло. — Виктор Антонович, ты?

— Простите, Михаил Николаевич. — Тон у Гузя был виноватый. — Есть тут одно дельце. Разряд «Периферия», спешное. Я мог бы и сам, но подумал: может быть, вы лично…

Малахов прислушался к ощущениям. Затылок не хулиганил.

— Сам не решаешься, значит? — благодушно сказал он. — Так и быть, давай сюда свое дельце и отключись. Проверю.

— Обижаете, Михаил Николаевич…

Гузь исчез, а вместо него в экран попало широкоскулое, коричневое от загара лицо в пятнистом кепи — пол-лица наискось срезано тенью козырька. Лицо вроде бы знакомое. А резкое же у них солнце, подумал Малахов, этак и рак кожи заработать недолго. А мазаться озоновым кремом и блестеть, как надраенный сапог, — это увольте, это не для нас, проживем без косметики… Ага, узнал. То-то меня поразило в прошлый раз в этом полковнике: форма спецназовская, кокарда пограничная, а петлицы ПВОшные — без двух минут воннегутовский воздушный десант морской лыжной пехоты…

Бывает.

Увидев Малахова, полковник слегка дернул щекой и козырнул — с заметным пренебрежением к настырному стрюц-кому, сующемуся не в свое дело:

— Полковник Юрченко.

— Слушаю вас, полковник. Что на этот раз? Опять воздушный нарушитель?

Позади полковника Юрченко низовой ветер трепал колючие кусты на солончаке и суматошно катились, обгоняя друг друга, потрепанные шары перекати-поля. Один, особенно крупный и неуклюжий, попав в стоячий вихрь, все время забавно подпрыгивал, то появляясь над погоном полковника, то исчезая.

— Точно так. Самолет типа «Майский жук», скорость около трехсот, идет ущельями, общее направление движения север-северо-запад. Шесть минут над нашей территорией. — Он посмотрел на часы. — Простите, уже семь… Ведем надежно, дублируем слежение через спутник. — Он чуть заметно покривил губы, но справился с собой. — Разрешите действовать?

— Подождите, полковник… — сказал Малахов. — Просветите неуча: что это за «Майский жук» такой?

Полковник Юрченко вздохнул.

— Малый грузовоз на три с половиной тонны груза максимум. Широкофюзеляжный, с кормовой и носовой аппарелями. Экипаж два человека. В штатном варианте не вооружен. Почти беззвучен — два ванкеля с хорошими глушителями. Ближайший аналог по летным характеристикам и назначению — старый немецкий «Арадо-232». Хорошо механизированное крыло, весьма низкая посадочная скорость плюс нетребовательность к площадке. Гусеничное шасси с активной подвеской. При необходимости это дерьмо может сесть на заболоченный луг, — полковник покосился через плечо на изглоданный ветром солончак и подпрыгивающие мячики перекати-поля, — или, например, на лесную вырубку. При необходимости сядет аварийно и на курум-ник, только оттуда уже не взлетит…

— Благодарю вас, понял. Ваши соображения о цели полета?

— Ущельем им лететь еще минут девять, далее путь только на запад. Там дрянное нагорье: холмы, горушки, сухие балки. При сверхнизком полете есть где укрыться от радарного контакта, и они это знают. В каком-либо из местных кишлаков у них наверняка перевалочная база.

— А спутниковое слежение?

— Через пятнадцать минут спутник уйдет за горизонт.

— Только один спутник?!

— Это вопрос ко мне? — осведомился полковник.

Он был прав.

— Вы полагаете, у них может получиться?

— В позапрошлом году получилось, — буркнул полковник.

— Простите, я неточно выразился, — сказал Малахов. — Меня прежде всего интересует не маршрут, а характер груза. Наркотики?

— Весьма вероятно.

— Может быть, оружие?

— Тоже возможно.

— Или террористическая группа?

— Не могу полностью исключить и этого.

— А если беженцы?

— Крайне маловероятно. — Он сделал пренебрежительный жест. — Эти обычно идут пешком.

— Мне бы вашу уверенность, полковник. Что вы намерены предпринять в отношении этого самолета?

— Сбить, как только он выйдет из ущелья.