Мякин

— Если хорошенько покопаться, то кто-нибудь найдётся, — возразил бухгалтер. — Вот у нас был случай. Пришла ревизия…

— Нет у меня родственников, и никогда не было, — перебил его седой.

— Тогда отдайте мне, — настойчиво предложил профессор. — У меня много родственников.

— Берите, — махнул рукой седой.

Профессор торопливо собрал гостинцы седого и перенёс их к себе. Он ещё минут десять перекладывал их в тумбочку, приговаривая:

— Это от… — и называл всё новые и новые имена.

Мякин после обеда с полчаса полежал, потом подошёл к двери и стал стучать в неё.

— Думаете, откроют? — спросил седой.

Мякин не ответил и молча продолжил периодично бить кулаком в дверь. Наконец в двери щёлкнул замок, дверь открылась и Мякин услышал:

— Что стучите?

— Меня должны перевести к Адмиралу, — заявил Мякин появившейся дежурной.

Дежурная пожала плечами и ответила:

— Про Адмирала мне ничего не известно.

Мякин попытался объяснить дежурной, что доктор обещал его перевести, но дежурная была непреклонна:

— Про Адмирала у меня указаний не было.

Мякин ретировался на место, дверь закрылась, щёлкнул замок. В палате наступила тишина, и только профессор язвительно заметил:

— Достучались.

Мякин ничего не ответил. До самого ужина пациентов никто не тревожил, и только минут за десять до раздачи вечерних блюд вошедшая дежурная объявила:

— Мякин, собирайтесь.

— Куда? — машинально спросил Мякин.

— Как куда? — удивилась дежурная. — В другую палату.

— К Адмиралу? — переспросил Мякин.

Дежурная пожала плечами и ответила:

— Я точно не знаю, кто он, но точно в… — И она назвала номер другой палаты. — Собирайтесь.

Мякин оперативно собрал вещички, подошёл к двери и, обернувшись, попрощался с остающимися:

— Поправляйтесь и скорее возвращайтесь домой!

Седой угрюмо посмотрел на Мякина и ответил:

— И вам того же. Вспоминайте иногда эту весёлую компанию — может, когда и встретимся.

В другой палате, куда перевели Мякина, всё было как-то не так, как тогда, при тощем. Новый сосед занимал центр всего палатного пространства, а кровать Мякина была задвинута в самый угол, подальше от зарешёченного окна.

— Здорово, матрос! — рявкнул крупный пожилой мужчина в тельняшке. — Заходи, будем вдвоём поправляться.

Моряк встал с постели, уверенно подошёл к Мякину и протянул ему широкую ладонь. Мякин подал ему свою руку. Мякинская рука еле выдержала крепкое рукопожатие.

— Честь не отдаю — фуражки нема, — пояснил моряк и добавил: — Рассказывай: как до такой жизни дошёл?

Мякин положил свои пожитки в тумбочку у кровати и сел.

— А вы, значит, Адмирал? — спросил он моряка.

— Так это значения не имеет, матрос, — ответил моряк. — Здесь мы все равны — хоть адмирал, хоть матрос. Всем клизмы вставляют одинаково. — Моряк громко расхохотался от своей шутки и спросил: — Давно здесь харчуешься?

— Третий день, — ответил Мякин.

— Так ты, как и я, салага? Ну что ж, будем знакомы. — И моряк назвал свою фамилию. Мякин назвал свою.

— Ты вот что, матрос Мякин, не тушуйся. Койку твою мы сейчас обустроим. Подсоби-ка. — Моряк схватился за спинку мякинской кровати и выдвинул её из угла, поближе к своей.

— Вот так сподручней будет, — довольный своей работой, заявил моряк. — Как на баке байки травить, — и с шумом уселся на своё место. — Ну давай, давай рассказывай, матрос, как и что?

Мякин не спеша разложил свои вещи и ответил:

— Так нечего рассказывать. Много работал, устал, пропал сон. Вот и всё.

— Так у тебя не по этому… — Моряк щёлкнул безымянным пальцем себе по шее.

— Нет, не по этому, — подтвердил Мякин.

Моряк разочарованно прогудел:

— Работа, значит, достала. Вот оно как бывает!

Мякин кивнул.

— А ты не дрейфь, матрос, — стараясь говорить как можно тише, произнёс моряк. — Тсс! — И он шёпотом добавил: — У меня НЗ есть — заныкано в рундучке. Сейчас поправимся.

Моряк полез в тумбочку, порылся там среди пакетов и каких-то шмоток и, разогнувшись и тяжело вздохнув, пробасил:

— Где-то заныкал, а память уже не та.

Он ещё раз порылся в тумбочке, даже встал на колени.

— Фу ты, чёрт, гром её разрази! — выругался моряк и, тяжело кряхтя, встал с колен. — Как на дно ушла, дьявол её дери! Хотел угостить братишку, а её нет! — Он отчаянно повертел головой и, хлопнув ладонью по лбу, просипел: — Там она.

Моряк сунулся в свою постель, откинул матрац и извлёк из-под него металлическую фляжку. Быстро спрятал её в задний карман широких, явно не больничных брюк.

— Живём, матрос! — обрадованно произнёс он и достал из тумбочки кружку. — Давай, матрос, твою! — Моряк откупорил фляжку и налил себе прозрачной жидкости.

Мякин сильно засомневался, стоит ли ему участвовать в этом мероприятии.

— Давай, давай, матрос, не тяни! — поторопил его моряк. — Не кисни. Время идёт!

Мякин нехотя достал свою кружку и заметил:

— Здесь нельзя. Выгонят.

— Не боись, матрос. От меня не выгонят. Моих корешей уважают. — Моряк наполнил мякинскую кружку и объявил тост: — За поправку!