Мякин

Затем они чокнулись кружками, и моряк залпом опустошил свою. Мякин несколько секунд примеривался. Выдохнул в сторону из себя воздух. Он когда-то наблюдал, как пьют большое количество спиртного крепкие мужики, и как можно больше глотнул из кружки, поперхнулся — горло обожгло, на глазах появились слёзы. Мякин что есть силы подавил рвотный позыв.

— Торопишься, матрос! — пробурчал моряк и постучал Мякина по спине.

— Крепкое, — прокашлявшись, просипел Мякин.

— Ерунда! — возразил моряк. — Самая флотская. Допивай и закусим.

Мякин с минуту приходил в себя, ещё раз откашлялся, отдышался и боязливо посмотрел на остатки жидкости в своей кружке.

— Допивай, допивай, матрос, — поторопил его моряк, держа в руке кусок хлеба с толстым шматком сала.

Мякин затаил дыхание, прищурился, будто бы взглянул на что-то слепящее, и глотнул остатки жидкости. Вторая порция прошла внутрь мякинского организма более спокойно.

— Держи, закусывай. — Моряк сунул Мякину бутерброд. — Да садись ты, в ногах правды нет.

Мякин растерянно повертел головой.

— Садись сюда, ко мне, — предложил моряк. — Сядем рядом, поговорим о жизни.

Некоторое время они сидели на кровати моряка и методично жевали хлеб с салом.

— Хорошо… полный штиль, — удовлетворённо вздохнул моряк. — Чувствуешь, как душа отдыхает?

Мякин с полным ртом хлеба и сала кивнул.

— Ужинать будешь? — спросил моряк.

Мякин не успел ответить. Пока он дожёвывал бутерброд, моряк рванул к двери и изо всех сил забарабанил в неё кулаком.

— Молодёжь, чем недовольны? — В открытой двери появилось улыбающееся лицо медсестры.

— Красавица! — ответил ей моряк. — Мы голодные морские волки, нам бы что-нибудь куснуть и пару дамочек для утехи.

Медсестра захихикала и ответила:

— Вам что же, нас не хватает?

— Так вы бегаете в белых халатиках, — ответил моряк. — Нет чтобы зашли, посидели бы, времечко наше болезное скоротали.

— Голодные, значит? — весело спросила сестра.

— Так точно! — жизнерадостно ответил моряк.

— А сосед? — переспросила сестра.

— Матрос — он всегда голодный, — ответил моряк. — У матросов, как сейчас говорят, менталитет такой: голодовать.

— Сейчас организуем вам ужин, — с улыбкой ответила медсестра и исчезла за дверью.

— И дамочек не забудь, красавица! — крикнул ей вдогонку моряк.

Минут через десять медсестра вновь появилась с подносом, на котором под салфетками виднелись две тарелки и чашки. Покачав бёдрами, она поставила поднос на мякинскую тумбу:

— Кушайте на здоровье.

Моряк с любопытством приоткрыл одну из тарелок:

— Чем потчуешь, красавица?

Медсестра, подойдя к двери, ответила:

— Для вас нынче идёт шницель с гарниром.

— А матросу? — переспросил моряк.

— Уж и матроса вашего не забыли! Ему то же, что и вам. Приятного аппетита!

Медсестра удалилась, щёлкнул дверной замок. Моряк расставил тарелки и чашки по тумбочкам.

— Приступай, матрос! Сегодня камбуз мясом нас порадовал. Пожуём.

Мякин с удовольствием разделался с ужином и, допивая чай, спросил:

— Вас всё время так кормят?

— Это ты про камбуз? — уточнил моряк.

— Да, — подтвердил Мякин.

— Камбуз камбузом, а дела надо закончить. — Моряк снова залез под матрац, достал фляжку и произнёс: — Ну что, матрос? Добьём?

Мякин вспомнил предыдущее поглощение спиртного и неожиданно икнул.

— Не икай, матрос! Сейчас добьём горючее — и в дрейф!

Вторую порцию Мякин проглотил залпом. Настроение его значительно улучшилось. Голове стало легко, словно она совсем и не мякинская, а какая-то другая. Он попытался встать, но палата несколько зашаталась под ним, и Мякин, испугавшись волнения под ногами, снова сел и опустил голову, пытаясь осознать своё новое состояние.

— Что, штормит? — спросил моряк.

Мякин с усилием сфокусировал взгляд на моряке и ответил:

— Качает что-то.

— А ты, матрос, ложись в дрейф, — посоветовал моряк. — Да и я, наверное, отобьюсь до утра.

Мякин не раздеваясь ткнулся в кровать, голова на подушке пошла кругом, всё помещение поплыло куда-то вбок. Мякин некоторое время пытался сопротивляться этому движению: то открывал, то закрывал глаза, несколько раз поднимался и сидел на кровати, а потом снова ложился. Моряк сочувственно что-то говорил ему, но Мякин плохо разбирал. Моряк басил про море, про качку и морскую болезнь, а Мякин будто бы проваливался в бездну и проснулся только тогда, когда медсестра зажгла в палате свет.

— Измеряем температуру, — объявила она и, увидев Мякина, лежащего на кровати одетым, спросила: — Опять не спали?

Мякин спросонья замешкался с ответом и сказал:

— Нет… то есть да.

Медсестра подала ему термометр и снова спросила:

— То есть как?

— То есть спал, — ответил Мякин и погладил ладонью свой лоб. Голова не шумела. — Спал хорошо, — добавил Мякин и засунул градусник под мышку.

— Это очень хорошо, — обрадовалась медсестра и подошла к моряку, который что-то пил из кружки и молча слушал их диалог.

— А как у вас дела? — спросила она моряка.

— Полный штиль, — угрюмо ответил моряк. — Движок в норме, на мостике, — он ткнул пальцем в лоб, — полный порядок. Матросы отдыхают.

— Тогда всем подъём! — усмехнувшись, сказала медсестра и подала моряку термометр.