Мятеж

Сами эти три озера тут появились можно сказать вчера — лет триста назад, после очередного эпизода пробуждения местной вулканической активности, но до сих пор это были обычные безжизненные ледниковые лужи, почти высыхающие летом и благополучно промерзающие до дна зимой, чтобы вновь заполниться водой на пике паводка. Цветность появилась у них позже, когда к талому снегу прибавилась вулканическая химия из парочки пробившихся в малом и среднем озере донных гейзеров. Фосфор, сера, металлы во всём своём разнообразии разукрасили группу, но однако дрон заинтересовало не это, а необычный уровень альбедо поверхности малого озера. Там явно завелась какая-то жизнь, но что ей делать на высоте почти трёх тысяч метров всего на полторы сотни километров южнее Ледника, считай, на верхней границе высокогорной тундры? Конечно, термальная активность теперь успешно прогревала эти лужицы даже зимой, но всё равно, с учётом кислотности среды озеро могло стать домом разве что каким-то анаэробным придонным экстремофилам[232], но плёнка на поверхности…

Впервые Рейес поднялся сюда позапрошлым летом, добрался скаутом от всё ещё сопротивляющейся Леднику промежуточной станции на юго-восточной оконечности Мегаполиса, который в своё время сумел успешно поглотить остатки Штутгарта и Мюнхена, но дальше на Зальцбург не двинулся. Там даже кто-то из оставшихся жил на постоянку, но Рейесу в общем было не до визитов вежливости и он сразу двинул сюда, к Мармаладе. Забрал образцы, всё промерил, отфотографировал, разведал путь от подножия, и с тех пор уже третий с перерывом в год возвращался за новыми образцами.

Виды тут были прекрасные, само занятие — нескучным, а возможность размять ноги прекрасной альпийской прогулкой, оставив скаут внизу, была главным бонусом. Уже подходя к краю чаши кара, Рейес чувствовал, как ноги приятно потяжелели, а холодный альпийский воздух ходил в лёгких, как в большом оркестровом барабане, так что удары сердца прилично отдавались в диафрагму.

Ух, хорошо.

Пробираясь последовательно вдоль каменистых берегов большого и среднего озёр, Рейес машинально зафиксировал параметры среды и сделал ещё десяток кадров, но задерживаться не стал, как и в прошлый раз, его интересовало исключительно дальнее, малое озеро.

Диаметром всего-то метров пятьдесят, оно не выглядело (особенно учитывая мрачный красно-бурый цвет) сколько-нибудь занимательным, но парадокс состоял в том, что именно тут и скрывалось всё самое интересное, а если Рейесу на этот раз повезёт, то и революционное.

Раскидав быстренько аппаратуру по бережку — пусть пока всё промеряет, Рейес деловито принялся готовиться к погружению. Тут было сразу довольно глубоко, у берега был клиф на тридцатку, так что можно было не париться с плотом, а одеваться прямо на суше. Рейес надул баллон, подождал, пока стенки упрочнятся, после чего поставил его набиваться у микрокомпрессора. В малом озере, помимо биоплёнки, на поверхности было приличное количество кислорода, но с местной кислотностью на пользование экзожабрами можно было не рассчитывать, так что нырять приходилось по старинке. Разве что, учитывая глубину, нужно было спецом переключить компрессор на обогащение воздуха до сорокапроцентного найтрокса, но на этом всё. Как говорится, привет, потенциальная декомпрессия и прочая возня с лишним азотом. Это не считая проблем с высокогорным погружением и температурой среды, которая тут была ну сентигрейдов десять даже с учётом всего термального подогрева.

Как говорится, где наша не пропадала.

Пока машинка, покряхтывая, выдавала расчёт графика погружения, Рейес активировал помпу премедикации, дожидаясь момента, когда по телу пошла волна знакомого тепла, и принялся натягивать триламинатный «сухарь»[233].

К тому моменту, когда Рейес полез в воду, солнце уже стояло в зените, так что его лучи просветили озеро до самого дна, сменив обычный бурый колёр на более яркий оттенок «красных глаз». Выглядело это, и правда, как будто оттуда кто-то смотрел. В каком-то смысле так оно и было. Только этот кто-то был хоть и древним, но вполне одноклеточным.

С лёгким плеском вода сомкнулась у Рейеса над головой. Нырял он, не выпендриваясь, согласно инструкции — ногами вниз, равномерненько по мере погружения подрабатывая компенсатором под свист имплантата автопродувки в ушном канале. В прошлом году этой штуки у него ещё не было, приходилось мучиться, продуваясь вручную. То ещё удовольствие, когда машинка тебе постоянно командует увеличить скорость погружения.

«Курильщик» располагался у самого дна, на сорока восьми метрах, кто бы подумал, что такая экзотика встречается не на рифтах, а вот так, запросто, в трёх километрах выше уровня моря, колышет холодную воду сиропной струёй кипятка. Но интересовал Рейеса на этот раз не сам курильщик, а слоистая формация вот там, чуть в отдалении. Парой взмахов перепонками Рейес добрался до нужной точки и завис там, аккуратно выровняв плавучесть, пока аппарат для подводного микротомирования шевелился на своих тоненьких паучьих лапках, поудобнее прилаживаясь к объекту.

Есть.