Мятеж

Космо-атмосферный гиперзвуковой глайдер, с собственной гравигенной, а значит и накопителем к ней, а значит, способен к пассивному прыжку, если — и наверняка — оборудован биокапсулами для экипажа. Впрочем, основная позиция последнего предполагалась не лежачей, а вертикальной, со всем комфортом, климатизатором и приятной музыкой. Неплохо устроился «коллега». Безлюдная, периферийная и в общем-то отсталая Старая Терра со своими панбиологическими заморочками подобного роскошества себе позволить не могла. Значит точно — что-то прилетело, тихихонько так, как положено по инструкции безопасности, за пределами Облака Хиллса[238] в пятидесяти килотиках проклюнулось в субсвет, рассупонилось на орбите и вот, пожалуйте, над Рейесом теперь глайдер нависает. Интересно, какого класса космодура способна нести подобные излишества?

— Тяжёлый многоцелевой носитель Пространственных Сил Союза «Цагаанбат», порт приписки «Инестрав-Пятый», прошу любить и жаловать.

Рейес покосился на детину, но промолчал. Нечто от всех этих произносимых вслух загадок в голове у него шевелилось, но пока не желало становиться чем-то осознанным.

— Имплицитная память[239] — неприятная штука, особенно в нашем случае, коллега, вы уж потерпите, пока не локализуется.

В каком ещё «нашем» случае? Рейес постарался перестать морщиться на каждое услышанное слово и побрёл обратно к скауту, забирать образцы. Остальное пусть двигает своим ходом. Как там сказал самозваный «коллега» — на автопилоте? Где он только берёт такую архаическую терминологию.

Тамбур-лифт благополучно поднял обоих в шлюзовую, пока перебирались в рубку, глайдер уже набрал сверхзвук, и под ними уже разматывался весёленький пейзаж высокогорной приледниковой тундры — много сверкающего снега, спрессованного в голубеющие языки ледопадов, мало всего остального. Ну, ничего, когда будет окончательно пробит Панамский перешеек, и подпитанный северо-тихоокеанским пассатным течением Гольфстрим наконец заработает в прежнюю силу — вся эта фигня вновь оживёт на протяжении жизни пары поколений.

— Приближаемся, мин-пять-мин, сорр!

Это рапортовал флотский, что сидел в ложементе пилота слева, остальные двое присутствующих молча отсалютовали вошедшим, и, как показалось Рейесу, посмотрели при этом на него выжидательно.

Ну нет, тут я вас разочарую, буду помалкивать, даже на выразительно стрекочущий в в дальнем углу глобул коситься не стану.

Хоть оба и напоминали Рейесу что-то смутно знакомое, на уровне неприятного чувства дежавю, но сказать им всё равно было нечего — один молодой, лет пятидесяти максимум, но тоже такой, в стиле «коллеги», веселящийся, второй был предельно серьёзен, да и был хороших средних лет восьмидесяти. Вот бы у кого детине перенять манер. Рейес присел в свободное кресло и собирался там спокойно просидеть до конца полёта, но не тут-то было.

— И в каком состоянии находятся попытки восстановления Матери?

— Я не знаю, о чём вы, мы занимаемся реконструированием основных террианских биот.

— И как, получается?

Его заинтересованность казалась неподдельной, так что пришлось из вежливости вновь ступать на скользкую дорожку общения с этим типом:

— Эти образцы, по предварительным данным, содержат срезы высокогорных колоний хеймдалльархей, которые, помимо прочего, являются хорошим переносчиком и даже консервантом чужих арфанных геномов, в том числе утерянных. Так что да, получается, и очень неплохо. Коллеги с Эру, конечно, помогают, но мы и сами вполне успешно восстанавливаем как крупные формы — на прошлой неделе был шикарный доклад по плейтоценовой мегафауне[240] Австралии — так и очень пострадавшие в смысле видового разнообразия от пластикового засорения прокариотные океанические водоросли.

— А как же ледник?

— Ледник — это меньшая из наших проблем. Нам бы сперва оживить этот мир, избавив его от дурного наследия человечества. А разогреть снова мы его всегда успеем.

— Понятно.

«Коллеге» словно разом снова стало неинтересно. То есть в его глазах и был какой-то вопрос, но то ли он понимал, что Рейес всё равно на него не сможет ответить, то ли напротив, заранее знал, что именно тот ответит. И что такое эта «Мать», о которой он так настойчиво твердил?

Впрочем, детина уже сменил тему.

— Вы тут, я смотрю, Галаксом вообще перестали пользоваться?

— Насколько мне известно, на неколониальных мирах «язык отцов» вообще не в ходу, да и на Семи Мирах он стремительно выходит из оборота. Это ваши, флотские, всё никак.

Младший из троих почему-то снова хихикнул, произнеся себе под нос заковыристое выражение, но поспешил отвернуться, чтобы не обострять общий конфуз.

И тут до Рейеса дошло, что он понимает. «Раскорячку тебе в дупу». Что там, имплицитная память?

— Вы, коллега, не беспокойтесь, вы вспомните. Как я в своё время вспомнил. Просто для этого нужно время.

Да какой он ему «коллега», что между ними вообще может быть общего?!

— Вы не просто «вспомнили». Вы обо мне откуда-то узнали. Нельзя вспомнить то, чего никто не… Как вы меня нашли?