Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Сорокин на этом съезде не присутствовал, но согласованную с ним линию выдерживал Автономов. Их позицию тогда поддержали практически все делегаты от войск, но они составляли только 25 % от числа участников съезда. Снова начались бесконечные прения, взаимные пререкания и упреки. Страсти накалились и грозили вылиться в раскол съезда. Опять пригодился опыт Орджоникидзе. Он теперь получил возможность лично убедиться в том, что в конфликте виноваты обе стороны и выступил в роли арбитра, при этом основной упор в своих высказываниях сделал на разъяснении делегатам того, кому выгодна создавшаяся ситуация в столь тяжелое для республики время. Прямо с трибуны съезда он предложил Автономову отправиться в Москву для доклада правительству о военном положении на Северном Кавказе и о самом конфликте. С учетом этого предложения Орджоникидзе, в дальнейшем на съезде Автономову никаких упреков не прозвучало.

Съезд под руководством Орджоникидзе одобрил заключение Советским правительством Брест-Литовского мира с немцами. Левые эсеры энергично протестовали, но оказались в меньшинстве. Съезд одобрил также решение о смене командования армией. Орджоникидзе постоянно держал Ленина в курсе событий на съезде, так как в Москве понимали исключительную его важность.

«…Инцидент с Автономовым, — телеграфировал Орджоникидзе, — окончательно ликвидирован. Временно на его место Чрезвычайным съездом назначен Калнин. Окончательное решение о назначении главнокомандующего предоставлено Вам. Если Снесарев является только специалистом-руководителем, подтвердите назначение Калнина. Автономов по сдаче главнокомандования выезжает в Москву. Съезд проходит великолепно. Наша резолюция о текущем моменте принята шестьюстами двенадцатью голосами. За резолюцию левых подано двести тридцать четыре..»[177].

Автономов выехал в Москву. Следом от Орджоникидзе ушла еще одна его телеграмма В.И. Ленину. В ней говорилось:

«С Автономовым покончено. Командование уже сдает Калнину. Автономов выедет в Москву, моя просьба его не отталкивать и дать работу в Москве. Сам он (как) человек не заслуживает того, чтобы отстранить от себя. Во всем скандале немало вины и противоположной стороны[178].

В Москве учли просьбу Орджоникидзе, и Автономов снова получил мандат для формирования красных отрядов на Северном Кавказе, из горцев. Впоследствии он вместе с Орджоникидзе работал во Владикавказе, а когда там, в начале августа 1918 г., подняли мятеж Соколов и Беликов, принял командование бронепоездом. С Автономова сняли все обвинения по поводу его упущений во время командования Юго-Восточной армией, и когда 3 октября 1918 г. состоялся приказ Реввоенсовета Южного фронта № 16 «Об организации командования и делении фронта на пять армий», то одной из них — 12-й было поручено командовать ему.

В этом приказе объявлялись фамилии командующих армиями и, в частности, говорилось:

«…12-я армия. Врид (Временно исполняющий должность. — Н.К.) командующего армией тов. Автономов. Реввоенсовет 12-й армии — Автономов и Орджоникидзе. Третий член Совета будет назначен дополнительно. В состав армии входит вся восточная часть Северного Кавказа и Астраханская группа…»[179].

Однако в фактическое командование этой армией А.И. Автономов так и не вступил. Обстановка складывалась так, что он вынужден был продолжать находиться вместе с Орджоникидзе в районе Владикавказа и исполнять обязанности Главного инспектора по формированию частей Красной Армии из горцев Терской области. Командование 12-й армией поэтому вместо него принял В.Л. Степанов. В боевых действиях на Тереке и под Святым Крестом (Буденовск) в январе 1919 г. Автономов был начальником одного из сформированного им же отрядов.

* * *

Занятые междоусобицей партийные и военные власти в конце апреля и в мае 1918 г. не смогли уделить должного внимания событиям на Таманском полуострове, и это чуть не привело к утрате этого региона в пользу поднявших мятеж белоказаков. В это время здесь начали разворачиваться события, которые стали все более перерастать в крупномасштабные боевые действия на внутреннем фронте. Советская власть на полуострове установилась практически повсеместно, на глазах у казаков продолжалось формирование красногвардейских отрядов, в подавляющем большинстве в них шли иногородние: были рабочие табачных плантаций и мелких предприятий, а также матросы.