Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

В итоге таких «революционных» действий пять казачьих станиц, расположенных преимущественно среди камышей и болот, объединились и в начале мая подняли мятеж против советской власти. Их возглавили есаулы Подгорный, Гулый и др. Для подавления восстания в станицах Ясеневская, Копанская, Привольная, Брыньковская и Ольгинская областной совет направил отряд Рогачева. Он был переброшен по железной дороге и, прибыв в станицу Ольгинскую, сходу напал на казаков, собравшихся возле станичного правления. Налет оказался удачным, казаки бежали в соседние станицы, но и они одна за другой были очищены от мятежников. Прижатые затем к непроходимым болотам у станицы Копанской, казаки вынуждены были принять решительный бой. Но здесь произошло то, что было характерно для того времени. Как вспоминал потом будущий командующий 1-й колонной Таманской армии Е.И. Ковтюх: «Рогачев находился неизвестно где, артиллеристы-моряки со своими двумя орудиями решили в бою не участвовать, так как куда-то делся их командир»[181].

Ковтюху тогда пришлось принять командование на себя. Ему все же удалось выиграть этот бой силами более-менее управляемых отрядов станиц Полтавской и Старо-Нижнестеблиевской.

Часть восставших казаков была взята в плен, часть ускользнула в плавни, остальные прислали делегацию для переговоров и сдались, выдав своих офицеров. Только тогда появился сам Рогачев, который распорядился всех пленных и бывших с ними беженцев распустить по домам, а офицеров под конвоем отправил в Екатеринодар. На ст. Ольгинская, по уже сложившейся традиции, был созван стихийный митинг, на котором от Рогачева потребовали объяснить свое поведение. Его ответы были невразумительны, и хотя было много криков «Долой!», он все же остался начальником отряда, а его помощником избрали Ковтюха. После митинга отряд отправился на Старо-Величковскую, а оттуда все разъехались по своим станицам.

Анализ событий на Таманском полуострове дает наиболее яркое представление о том, как на самом деле выглядела «партизанщина». Этот анализ необходим еще и потому, что сформированная здесь потом Таманская армия сыграла очень важную роль не только в Гражданской войне на Кубани вообще, но и в личной судьбе Сорокина в частности. Важным этапом на пути к созданию этого объединения стало формирование из разных по количеству, оснащенности оружием и уровню дисциплины партизанских отрядов полнокровных полков. Уже упоминавшийся ранее бой под станицей Копанской показал, что дальше так воевать нельзя. Тогда на митинге в станице Ольгинской Е.Ковтюх предложил из своего отряда создать полк, и его поддержали. Так появился первый полк, получивший название Северо-Кубанский. Он состоял из 3-х батальонов, по 3–4 роты в каждом. Потом появились 4-й Днепровский полк под командованием будущего командующего таманской армии моряка И.И. Матвеева, 1-й Екатеринодарский полк, которым командовал бывший поручик Демус, а также отдельный Крымский отряд и Анастасьевский батальон.

Однако вскоре общее положение на Таманском полуострове ухудшилось в связи с высадкой 58-го Берлинского полка немцев. Рассчитывая на их поддержку, белоказаки снова активизировались и захватили почти весь полуостров. Для противодействия им образовался фронт красных частей, командование которыми из Екатеринодара поручили Романенко. Вскоре эта группировка предприняла наступление. Однако партизанские замашки продолжали довлеть над бойцами. Они потребовали, чтобы их всех посадили на подводы. Мотивировали свое требование так: «Довольно, при царе пешком ходили, в революцию мы должны ездить»[182].

Вначале наступление развивалось успешно. Казаки были прижаты к морю, часть из них уже начала грузиться на суда, чтобы бежать в Керчь. Но неожиданно, в момент почти окончательного успеха Романенко приказал прекратить преследование противника и отвел части на исходные позиции. Он объяснил свой приказ тем, что получил от своего агента, посланного в Керчь, сообщение, будто немцы, погрузив на пароходы пехоту, кавалерию и артиллерию, срочно отправляют их на Таманский полуостров.

В этом случае все красные войска могли быть отрезаны в самом узком месте от основной части полуострова. Сообщение об этой угрозе Романенко сделал членам своего штаба, но не осторожно, а так, что о нем услышали многие обозники. Они стали быстро разворачивать свои повозки и с шумом и гамом погнали их назад.

Бегство обозов заметили в частях, и там тоже, не ожидая особых указаний, самостоятельно снялись с позиций и начали поспешный отход, причем на виду у бегущего от них противника. При этом раздавались обычные в панической ситуации крики: «Завели нас! Предали!». Бежали так, что половину Екатеринодарского полка удалюсь остановить только у самого Екатеринодара.