Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Считая, что большинство моряков за потопление, Тихменев стал действовать быстро и решительно. Накануне он послал курьера к Донскому атаману П.Н. Краснову в Новочеркасск за советом. Атаман, как последовательный сторонник союза с немцами, из двух зол выбрал, как он считал, наименьшее — предложил Тихменеву передать флот немцам. Этот ответ был доставлен за несколько часов до окончания указанных голосований и придал Тихменеву еще больше уверенности в том, что, сдав флот немцам, он поступит правильно.

Обо всех этих событиях в Москве, конечно, ничего не знали. Глебов-Авилов, бежав из Новороссийска и прибыв в Торговую, связался оттуда со Сталиным. Тот был в это время председателем Реввоенсовета Северо-Кавказского военного округа и находился в Царицыне. Глебов-Авилов рассказал ему о безнадежности ситуации в Новороссийске и просил поддержать его действия. Однако Сталин приказал ему срочно вернуться в Новороссийск и добиться выполнения решения Совнаркома, но Глебов-Авилов не послушался.

События в Новороссийске начали развиваться стремительно. В ночь с 16 на 17 июня матросы в массовом порядке стали дезертировать с кораблей. Одни не хотели уходить к немцам в Севастополь, другие не хотели быть причастными к потоплению Черноморского флота. Теперь уже дезертировали и офицеры. Утром выяснилось, что из-за недостатка команд лишь на небольшой части судов удастся развести пары для перехода в Севастополь. По приказанию Тихменева линкор «Воля», эсминцы «Дерзкий», «Беспокойный», «Поспешный», «Пылкий», «Живой», «Жаркий» и «Громкий» вышли на открытый рейд.

В это же время над эсминцем «Керчь», которым командовал старший лейтенант В.А.Кукель[189] был поднят сигнал: «Судам, идущим в Севастополь: позор изменникам России»[190]. Сигнал этот на «Воле» заметили, но Тихменев приказал не отвечать на него.

Из кораблей, оставшихся в Новороссийске, только «Керчь» имела полный комплект команды (134 чел. — Н.К.), да на «Лейтенанте Шестакове» осталось 35 моряков. На всех остальных судах было только по нескольку человек. Поэтому главную роль в потоплении кораблей взял на себя командир эсминца «Керчь» Кукель. Рано утром 18 июня миноносцы были отбуксированы «Лейтенантом Шестаковым» на рейд. С 4-х до 6-ти часов все миноносцы и линкор «Свободная Россия» были потоплены. Свой эсминец старший лейтенант Кукель затопил 19 июня близ г. Туапсе.

Дезертировавшие и отпущенные офицерами члены команд затопленных и ушедших в Севастополь кораблей частью остались в Новороссийске и полгода спустя стали легкой добычей для белой армии, взявшей потом этот город, частью отправилась по домам, частью влилась в красногвардейские отряды на Кубани и в Черноморье. Последняя из названных категорий сыграла заметную роль в событиях Гражданской войны на Кубани. Многие из них были подготовленными военными специалистами военного дела и стали артиллеристами, связистами, составили команды бронепоездов и экипажи бронеавтомобилей. Они оказались очень кстати именно в этом качестве. Но немало их, как уже говорилось, вошло и в анархистские формирования.

Угроза немецкого нашествия, нового похода Добровольческой армии и начавшиеся выступления донских, кубанских и терских казаков по всему Северному Кавказу диктовали центральным органам страны необходимость объединения всех революционных сил для отпора контрреволюции и интервенции. Встал вопрос об образовании Южно-Русской советской республики и создания ее вооруженных сил.

Командование недавно образованного Северо-Кавказского военного округа и его военный руководитель — генерал-лейтенант старой армии А.Е.Снесарев, изучив ситуацию в красных войсках на Кубани, остались очень невысокого мнения об их состоянии. Ниже приводятся выдержки из его доклада, который он отправил 8-го июня в Москву, в Высший военный совет.