Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

На самом же деле Корнилов принял решение на юге лишь прервать сообщение Екатеринодара с Новороссийском. Для одновременного охвата города с двух сторон у него не хватало сил. Поэтому неожиданно для командования обеих сторон в самом начале сражения за кубанскую столицу произошел ожесточенный встречный бой. Белые 9 апреля начали наступление из ст. Елизаветинской силами 2-й пехотной и конной бригад, постепенно вводя в бой все новые и новые части. В это же время и части Юго Восточной революционной армии тоже начали наступление на Елизаветинскую. Первыми не выдержали советские войска и вынуждены были отступить к предместью города, чтобы закрепиться на заранее подготовленном рубеже, имевшем две линии окопов. Белые тоже понесли огромные потери и вынуждены были отойти в Елизаветинскую для отдыха и приведения в порядок свих сил.

На следующий день прямо с утра добровольцы повели новое наступление на этом же направлении. Жаркий бой кипел по всему фронту главных оборонительных линий. Сорокин неожиданно появлялся в разных местах в самые критические минуты, ободрял обороняющихся, находился какое-то время вместе с ними в окопах и тут же мчался туда, где возникала новая опасность. В эти же дни в Екатеринодаре начал заседать 2-й съезд Советов Кубанской области. Тасяча человек его делегатов днем отстреливались в окопах, а ночью собирались в Зимнем театре, и так все семь дней, пока шли напряженные бои. Особой стойкостью отличался отряд делегатов съезда, который возглавил Иван Гайченец, которого потом Сорокин приблизил к себе, поручая ему наиболее ответственные задачи.

Белые наступали решительно и, казалось, что их уже ничто не остановит. Они залегали только под огнем артиллерии перед самыми окопами. Дело доходило до рукопашных схваток. Сельскохозяйственная ферма и кожевенные заводы в течение дня несколько раз переходили из рук в руки. Лишь к исходу дня ценою больших потерь корниловцы закрепились на новом рубеже.

В последующую ночь добровольцы дальнейшего продвижения не имели, их атаки были безуспешными и только привели к новым потерям. В боях у Черноморского вокзала Корниловский полк был настолько измотан, что наступать больше уже не мог. Конная бригада Эрдели, занявшая, наконец, сады северо-восточнее вокзала, была так лихо контратакована конными отрядами И.А. Кочубея, Г.И. Мироненко и Е.М. Миронова, что была отброшена к северу от вокзала.

Наступило 11 апреля — третий день штурма белыми Екатеринодара. Три красных батареи с утра открыли огонь по сельскохозяйственной ферме, куда перешел штаб Добровольческой армии во главе с Корниловым, а белые в свою очередь повели решительное наступление практически по всему фронту. Особенно яростно корниловцы атаковали вдоль левого берега р. Кубань, где им удалось потеснить 1-й Екатерининский полк и другие части к самым артиллерийским казармам. На других участках атаки белых успеха не имели. Этой ночью Корнилов подтянул в район кожевенных заводов, где днем наметился успех, 1-ю бригаду генерала Маркова с офицерскими полками.

На рассвете 12 апреля пехотные бригады белых снова атаковали артиллерийские казармы и Черноморский вокзал, а конная бригада Эрдели попыталась перерезать сообщение по железной дороге на Тихорецкую, прорваться к станице Пашковской, чтобы нанести удар по Екатеринодару с восточной стороны. Артиллерийскими казармами белые овладели, но дальнейшее их продвижение было остановлено контратаками красных частей, взятых Сорокиным из резерва. Конница и 2-я бригада белых также были остановлены, а потом отброшены на исходные позиции.

Накал тех боев передает уже упоминавшийся кубанский писатель А.Е. Берлизов, говоря словами одного из героев своей книги, командира полка Шеина.