Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

Все худшие черты Моссовета, худшие черты прежнего депутатского корпуса повторялись вплоть до мелочей в новом представительном органе. В Гордуме даже появился свой "сумасшедший".

Так за что же боролись господа «демократы»? Расстреляли парламент и заменили его почти таким же, разогнали Моссовет и допустили возникновение на его месте еще одного атавизма эпохи случайной демократии? В чем смысл?

Смысл был в том, чтобы в ключевой момент уничтожить своих соперников и развязать себе руки для дальнейшего грабежа. Этот метод можно смело считать новейшим изобретением либеральной номенклатуры. Оказалось, что постоянного подавления инакомыслящих не требуется. Достаточно просто время от времени «осаживать» их. А демократия в этом случае служит ширмой. В нее можно играть, можно позволять до какого-то момента баловаться ею разношерстным политикам и простым энтузиастам "из народа". В ключевой момент этих политиков снова можно будет поставить на место — лицом к стенке.

Так был ли для граждан резон, чтобы принимать участие в выборах в Московскую Думу или в Федеральное Собрание в 1993 году? Среди противников нынешнего режима существуют различные точки зрения по этому вопросу. Мы хотим дать свое понимание проблемы.

Участвовать в выборах было нужно. Даже несмотря на то, что голоса граждан любой ориентации и любой позиции все равно в конечном счете были учтены в пользу никем не читанного проекта ельнинской Конституции. Ведь Конституции в этот период можно было принимать хоть еженедельно. Переворот уже состоялся, и его оформление в любом случае было бы проведено. Даже путем подделки избирательных документов.

Другое дело с людьми — их не подделаешь. Человек с твердой позицией в Федеральном Собрании или местной Думе был бы костью в горле у разворовывающей город администрации. Практически в каждом округе Москвы было хотя бы по одному кандидату от тех сил, которые не поддерживают ни шоковых реформ, ни нарушений закона в угоду целесообразности, ни аппаратных игр с городским бюджетом и собственностью. И у избирателей возможность определить таких кандидатов была. Тем не менее, многие москвичи, неоднократно обманутые в 1989–1993 гг., потеряли всякий интерес к выборам, к кандидатам в депутаты и к их программам. Только шизофренически верящая Ельцину часть избирателей дружно проголосовала за «Выброс» и поддерживающих его. Остальные на выборы не пошли или голосовали против всех. В итоге и Государственная Дума, и Московская Дума стали элементом системы грабежа и насилия над здравым смыслом, декорацией за которой творятся гнусные дела. Первый же «успех» декоративной структуры на московском уровне — отказ от проведения выборов в муниципальных округах.

Принимать участие в голосовании нужно, независимо от ожидаемого эффекта, еще и потому, что это снижает вероятность того, что определенные силы постараются решить все вопросы безо всяких выборов. То же самое касается и участия оппозиции в выборах. Если оппозиция предпочтет партизанскую борьбу с режимом, то, скорее всего, она будет подавлена регулярной армией номенклатуры, и оказывать сопротивление распаду страны будет уже кто-то другой.

Более важен вопрос о другом — кого можно поддерживать на — выборах, а кого надо вычеркивать из бюллетеней сразу, невзирая на личные качества. Это мы обсудим в заключительных разделах. В следующей главе мы покажем, что русский либерализм, весьма завлекающий образованную публику, есть как раз тот идеологический комплекс, который чрезвычайно опасен для России. Именно против этого идеологического комплекса и стоит предостеречь избирателей.

Либерализм против будущего России

РУССКИЙ ИНТЕЛЛИГЕНТСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ

Русский философ Н. Бердяев в свое время определил и исследовал такое явление, как "русский коммунизм". Речь шла, конечно же, не о проявлении внутренней сущности русского народа, а об определенного рода болезни, занесенной на отечественную почву западными теориями. Сегодня настало время поговорить о другом явлении, также открывшем в России время великих потрясений. Именно, о "русском либерализме" — своеобразном идеологическом вирусе, более опасном для национального организма России, чем коммунистический.

Аналогично тому, как российский большевизм «творчески» упростил марксизм, либерал-большевизм, опираясь на идейные установки диссидентов, воспользовавшись условиями развала тоталитарного строя, примитивизировал комплекс ценностей западной цивилизации, подняв «массы» полуобразованной интеллигенции на борьбу за Свободу. В сущности установки этой свободолюбивой публики мало чем отличались от пены, смывшей Самодержавие в феврале 1917 года, открыв тем самым простор "революционным реформаторам" жизни. В 1990–1991 гг. российские либералы на этой волне романтической эйфории снова въехали во власть одновременно с чуткими ко всяким революциям обер-чиновниками второго эшелона. Так из номенклатуры КПСС вынырнула новая номенклатура.