Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

Ремонт дорог и благоустройство, которыми занималась администрация, не имели никакой системы контроля и ответственности за эффективность использования средств. Арендные платежи, используемые за эксплуатацию зданий — здесь тоже полная неразбериха: никакой системы контроля, массовые злоупотребления. Дотации Мосгортрансу в счет бесплатной перевозки пассажиров по действующим льготам администрацией сохранены в прежнем объеме, несмотря на резкое снижение объема перевозок. Дотации на хлеб сочетались с планомерным разрушением хлебной индустрии города и рекламной кампанией по программе малых пекарен (обласканный Лужковым "Дока-хлеб"). Культура — средства из бюджета снова недоиспользованы.

Система внебюджетных фондов практически обесценила бюджетный процесс по целому ряду параметров. Эти средства как бы становятся ненужными и не расходуются. Зато из бюджета города почему-то финансировались лечебно-профилактические учреждения администрации Президента РФ (57,2 млн. рублей) и строительство объектов для Грузии (около 200 млн. рублей). Кроме того, сверх выделенных в бюджете средств Лужков направил на финансирование собственной администрации 120 млн. рублей ("Правда", 09.07.93).

Криминальность бюджета подтверждается, например, следующими фактами:

Валютный фонд Москвы полностью скрыт.

Московским правительством были определены так называемые "уполномоченные банки", которые могли придерживать у себя огромные суммы бюджетных денег, расплачиваясь с чиновниками через систему благотворительности. Четырехзвенная система перевода бюджетных средств неимоверно тормозила расчеты из бюджета, но кормила коммерческие банки.

Бюджетная система в целом оставляет в стороне состояние доходов населения и расчеты необходимых для его выживания в условиях кризиса дотаций и льгот.

* * *

В июле 1993 г. нарушений было выявлено так много, а позиция администрации была столь вызывающе неконструктивной, что критические выступления депутатов на сессии Моссовета тоже приобрели чрезвычайно острый характер. В своем выступлении депутат С. Пыхтин, протестующий против широкомасштабных безобразий в сфере расходования городских финансов, произнес слова великого Вольтера: "Раздавить гадину!" (Имелась в виду, конечно же, гадина коррупции, которая поселилась среди московских чиновников.) В результате администраторы "буферного слоя" (специальная команда по укрощению депутатов) не упустили случая обидеться — приняли призыв бороться против коррупции на свой счет. Администрация Лужкова решила использовать острое слово депутата в качестве повода для отказа от участия в работе сессии.

В обращении администрации по поводу «оскорблений» говорилось, что лексика депутата недопустима в приличном обществе, что обвинять Правительство Москвы в сознательном разрушении российской государственности тоже недопустимо ("ВК", 10.07.93). И все-таки политика Лужкова была именно разрушительной, а его методы — преступными. Анализ бюджета города говорил именно об этом.

Председатель Моссовета Н. Гончар также требовал извинений. Но перед кем извиняться? Никаких персональных оскорблений произнесено не было. Извиняться перед администрацией в целом? Но коррумпированность ее известна всем и каждому. Извиняться за то, что призыв раздавить гадину как-то одновременно пришелся и по администрации, и по коррупции?… В общем — бессмыслица. Да и имеет ли вообще право администрация обижаться? Эдак вот всем своим составом возмутиться за честь мундира. Не имеет! Представим себе, что обиделась армия? Что же, будет стрелять из всех орудий?

Разыгрывая ребяческие обиды, Лужков и K° совершали преступление. Они отказывались от работы, но не собирались уходить в отставку. Обида здесь возникла неспроста. Она была очень удобна. Ведь сделав обиженную мину, можно не замечать, на что направлена критика депутатов, сделать вид, что недостатки при подготовке отчета по бюджету — ничто в сравнении с нанесенной обидой.

Правда глаза колет, но игнорировать ее можно только до поры до времени. Всего-то через месяц после завершения бюджетных баталий в Моссовете на заседании Правительства Москвы было признано то, в чем чиновники раньше никак не хотели признаваться. Лужков лично распекал должностных лиц своей администрации, расточительно использовавших средства бюджета: практически ничего не делается для обеспечения города валютой, префектуры разбазаривают бюджетные средства, не ведется работа по выводу из кризиса оборонных предприятий, не решается проблема платежей по задолженностям и т. п. Оказалось, что до 60 % бюджетных средств идет на покрытие внеплановых расходов. Тем не менее, несмотря на бюджетный дефицит в 450 млрд. рублей, Лужков посчитал финансовое положение города вполне устойчивым ("Коммерсантъ-Дейли", 18.08.93).

Таким образом, история с обидой — просто прикрытие саботажа. Администрация по сути дела отказалась сотрудничать с теми, кто должен был ее контролировать. Контроль выворачивал наружу криминальную сущность московской власти.