Мятеж в империи

— Господин поручик передал, — широко улыбнулся Анзор и видя, что я его не понимаю, пояснил: — Артиллерист успел домой заскочить и супружницу проведать. Служанка как раз к этому времени пирожки напекла, вот он их и экспроприировал! — по слогам выговорил мой советник последнее слово.

— Что с пленными, освободили? — встал я и взял сразу два пирожка.

— Да, без единого выстрела, там охраны считай и не было. Сразу побросали оружие, когда Юрий Васильевич и наши офицеры появились в сопровождении вооруженных солдат.

— Это радует, — откусил я вкуснейший пирожок с капустой.

Увы, перекусить не дал телефонный аппарат, Александра умудрилась меня соединить с редактором «Московских ведомостей».

— Говорите, у аппарата Грингмут Владимир Андреевич, — раздался в трубке усталый голос.

— Доброго дня, меня зовут Чурков Иван Макарович, доктор из далекой Сибири. Не приходилось о таком слышать, — осторожно сказал я.

— Простите великодушно – нет, не припомню, — удивленно ответил Владимир Андреевич.

— Печально, — деланно расстроился я. — Обо мне еще писала одна пронырливая журналистка. Как же ее звали? А! Вспомнил! Лисица-таежная, так она свои статейки подписывала.

— Хм, Лису-Марию Генриховну знаю, — ответил редактор, а потом воскликнул: — Простите, как вас зовут?!

— В газетах много чего напишут, — хмыкнул я, — вы, думаю, верное заключение сделали. Есть у меня до вас одна большая просьба. Насколько знаю, сейчас в столице очень много прессы, которая составляет вам конкуренцию и бесплатно раздается. Говорят, улицы чуть ли не усеяны листовками с определенными лозунгами.

— Ваше высо… — начал Грингмут, но я его осадил:

— Доктор я! Людей лечу всеми возможными способами! Прошу вас ответить: те события, которые вы наблюдаете, хотите прекратить?

— Да от меня-то что зависит?!

— Борьба идет по всем фронтам, — пояснил я. — Следует «Московским ведомостям» издать крупный тираж и составить конкуренцию пришлым, которых спонсирует непонятно кто. Понимаете?

— Да, догадываюсь, однако, на большой тираж рассчитывать не могу. Почти все типографии подконтрольны новым силам, а другие заломят столько, что мне не расплатиться.

— Скажите, Владимир Андреевич, а банки сейчас работают и переводы осуществляют? — уточнил я, не ожидавший, что проблема возникнет с финансовой стороны.

— Конечно, господа эсеры, да и имперские власти не осмелились закрыть финансовые учреждения, — ответил газетчик.

Получится ли у моего банкира изыскать средства и перевести их на счет газеты? Боюсь, это займет некоторое время, а его нет. Тем не менее, сумели мы с Грингмутом договориться. Появится конкурент у революционной прессы, в ближайшее время, порядка двенадцати часов запросил редактор на организацию данного вопроса. Я лично гарантировал, что деньги газете выплачу. После разговора с московским редактором попросил телефонистку соединить меня с банком в Екатеринбурге. Ждать пришлось меньше минуты, даже пирожок не съел, а их количество стремительно уменьшается, мой друг времени даром не теряет. Погрозил кулаком Анзору и попытался корзинкой завладеть, но мой советник отдать ту воспротивился.

— Ифван Макарофич, сшерва дела рефшай! — заявил мне он, с плотно набитым ртом.

Велеев моему звонку обрадовался, стал докладывать о состоянии дел, в том числе и посетовал, что у Теркешина аппетиты растут словно на дрожжах. Мой конструктор требует пять тысяч золотом из казны, на какие-то непонятные двигатели.

— Иван Макарович! Мало того! Василий Андреевич изъявили-с желание организовать постройку завода и переманить пару инженеров-конструкторов то ли из Москвы или Санкт-Петербурга! — стал плакаться Велеев.

— Две тысячи золотом необходимо перевести в столицу, редактору газеты «Московских ведомостей», — огорошил я банкира. — Как быстро это можно сделать?

— Ну, за пару часов, если всего две тысячи, — подумав ответил Алексей Петрович. — У нас открыто в Москве отделение банка, оно для заключения договоров о поставках и расчета за продукцию. Такие деньги в московской кассе есть.

Напряг я память, вспоминая о таком представительстве. Такой разговор имелся у меня с Велеевым, много деталей поступает на наши заводы из центральной части империи, чтобы не возникало проволочек с оплатой. Мы организовали полулегальное представительство, которое заключает договора и может расплатиться наличными или, что более предпочтительнее, векселями. Вклады и переводы, само собой, принимать ни от кого нельзя, тогда это отделение быстро бы прикрыли к едреней фене. То, что оно вовсю работает, я, честно говоря, из вида выпустил, а вот тот же Анзор им пользовался, выплачивая деньги за сделанную работу своим людям, так он пояснил.

— Хреново они у тебя работали, раз проморгали мятеж, — буркнул я и пока мой советник собирался с мыслями, что возразить, отобрал-таки у него корзинку с остатками пирожков: — Тебе много нельзя – лопнешь! — усмехнувшись прокомментировал свои действия.

— А они занимались не революционерами, — пожал плечами советник.

— И чем же?