Мятежная чародейка

И, также по совету друга, она схватилась за свой медальон левой рукой, которая ближе к сердцу. По словам юноши, заклинание вечной любви, которое он наложил на неё на берегу вскоре после прибытия девочки на остров, не угасло. Более того, заявил он, с помощью маленького портрета матери оно каждый раз при необходимости будет усиливать её магию.

Всё произошло мгновенно, как будто перед внутренним взором открылась дверь, позволяющая Прюнель сначала получить доступ к неясным образам, теням, расплывчатым лицам, которые мелькали перед ней с другой стороны закрытых век. Чтобы остановить этот головокружительный танец, чародейка усердно сосредоточилась на образе чёрного креста, выгравированного на лбу излечившихся.

Быстро всплыло незнакомое имя: Гранит, – а за ним проступили тощий сгорбленный силуэт и наконец неровные, весьма недружелюбные черты: глаза тёмные и сверлящие тебя насквозь, рот со злобной усмешкой, впалые щёки… Очень старый, возможно, давно умерший человек. Кем бы он ни был, это его заклинание Прюнель должна сейчас сокрушить с помощью магии, предложенной её товарищами.

Сердце слегка затрепетало от очередного приступа страха перед неудачей, который она отбросила в одно мгновение, на сей раз решительным жестом нажав на нерв, где сосредоточилась вся накопленная энергия. В тот же миг драгоценный медальон обжёг девочке руку сильнее живого огня, но она его не отпустила.

Потом у Прюнель возникло впечатление, что земля и небо распахнулись и стали раскачиваться с готовностью поглотить её. Она могла бы испугаться, но нет, это вызывало чувство восторга! Девочка почувствовала себя непобедимой, успех маячил перед глазами. Она ощутила себя сильнее всех живых существ, вместе взятых, сильнее, чем стихии, чем жизнь, чем даже смерть.

И тогда она выкрикнула про себя пресекающее заклинание, чтобы свести на нет колдовство Гранита, стереть гнусные знаки со лбов переболевших. И наконец, оставила автограф – клеймо в виде зелёного сверкающего глаза, своего глаза! Отныне лучшее творение чародейки Прюнель будет связано с её именем для всякого, кто захочет распознать его автора.

Вдруг ей показалось, что земля трясётся под ногами и порыв ветра, достойный бури, швыряет её во все стороны. Прогремел громкий раскат грома, за ним последовало множество других, более оглушительных. Девочка всё ещё не открывала глаз, и ветер так трепал её, что она еле держалась на ногах, но страха не испытывала, наоборот, её затопила сумасшедшая радость, унося далеко от реальности. Никогда ещё Прюнель не чувствовала себя такой наполненной, живой, даже счастливой.

Внезапно страшное лицо возникло перед её внутренним взором. Знакомое, но искажённое ликующим озлобленным оскалом, безумным презрением во взгляде и ухмылкой людоеда, готового пожрать свою жертву.

Прюнель не успела осознать, чья это безобразная личина, и не услышала криков ужаса, поднявшихся вокруг неё.

Она рухнула на землю и потеряла сознание.

Глава 34

Голос Розо, раздавшийся совсем рядом, привёл Прюнель в чувство.

– Помогите мне перенести её! – крикнул брат.

Она взмахнула ресницами, открыла глаза и, увидев картину разорения, пришла в полное замешательство. Земля на пустынной площади повсюду была взрыта, вероятно сосновыми корягами, которые покоились неподалёку, устремив ломаные ветви вверх. Находящаяся справа галерея стояла без крыши, её сорвало ветром. С помощью брата разбитой и обессиленной Прюнель удалось встать. Призыв молодого человека остался тщетным, никто не поспешил к нему на подмогу.

– Ты сможешь идти? – забеспокоился Розо.

Девочка зашаталась на месте, но кивнула.

– Что случилось? – пробормотала она. – Где все?

– Укрылись в Овчарне, пойдём тоже туда. А остальное… Я объясню тебе, когда доберёмся.

Прюнель не возражала – она была слишком занята тем, чтобы переставлять ноги, не спотыкаясь. Никогда она ещё не испытывала такой усталости, такой боли в теле. Но в сердце поселилась настойчивая радость, и во всём теле чувствовался чудесный прилив магии, отзывавшийся в каждой жилке её существа.

Они дошли до Овчарни, расположенной в нескольких сотнях метров, когда с новой силой грянул гром, сопровождаемый странным шумом, природу которого Прюнель не распознала.

– Что это такое?

– Река разбушевалась! Скорее! – поторопил её Розо, толкая полностью уцелевшую тяжёлую дверь Овчарни.

Когда вошли в пустой вестибюль здания, брат не повёл её в большой общий зал, а свернул в тесный коридор слева, тускло освещённый маленькими световыми окнами, и вошёл вместе с сестрой в комнату, где стояли несколько столов и стульев.

Прюнель опустилась на ближайший стул, а Розо встал перед ней на колено и пригладил рукой спутанные волосы сестры с застрявшими в них комками земли.

– Ты не ранена, только в шоке, да?

Она снова покачала головой, совершенно сбитая с толку.

– Была буря? – слабо спросила девочка.

– Да, буря, гроза, землетрясение… Река вышла из берегов, много домов разрушены и затоплены, и большая часть урожая тоже. Но ничего страшного, мы всё наладим, как только минует ненастье.

Почему тогда у него такой мрачный вид?

– Есть пострадавшие?