Мятежная дочь Рима

— Я лишь сказал, что намерения Ардена были столь же ясны и прозрачны, сколь темны и коварны те, что лелеял Гальба. Все, о чем он думал, можно было прочесть у него на лице.

— И что же? Чего он добивался?

— Не того, чем могла бы помочь нам эта женщина. Естественно, ему нужна была она сама.

Почему это так удивило меня?

— Разве ты не понял, что произошло? — спросил Кэлин. — Еще во время первой попытки, тогда, в лесу, она сбежала от него. И это заставило его окончательно потерять голову. Это похищение не имело ничего общего ни с политикой, ни с местью. Он просто не знал ни сна, ни покоя. И понимал, что так будет до тех пор, пока она не окажется у него в руках.

Глава 26

Пока похитители поднимались вверх по заросшему травой склону холма к деревянной крепости, венчавшей его вершину, взгляд Валерии в отчаянии шарил повсюду в поисках хоть какой-то лазейки, ведущей к спасению. Наверняка патрули римской кавалерии уже подняты по тревоге и рыщут повсюду в поисках ее! Но она думала не только о себе — Валерия не могла забыть, что в ее руках оказалась ценнейшая информация. Теперь она точно знала, что соглядатай Гальбы был, в сущности, обычным мятежником, ведь он уже раз пытался похитить ее. Она не слишком хорошо понимала, что это значит, но Марк должен был знать, что шпион, рассказавший римлянам о святилище друидов в дубовой роще, хранил верность племенам варваров. Или она права, или Арден просто двуличный негодяй, слуга двух господ, который вел какую-то свою непонятную игру. Но зачем ему это? Может, Арден мечтал развязать новую кровопролитную войну? Что ж, похитив дочь сенатора, он сделал к этому первый шаг.

Она бросила взгляд на высокого, надменного мужчину, ехавшего впереди нее, — распущенные волосы гривой разметались у него по плечам, меч наискось пересекал широкую спину, руки, которыми он уверенно натягивал поводья своего жеребца, загорелые, покрытые шрамами, бугрились мускулами, а на шее, заметила она в тот момент, когда он обернулся, блестело золотое ожерелье — знак отличия. Теперь, оказавшись среди своих, он держался спокойнее и намного беспечнее, чем раньше. Что ж, хорошо, решила она, это ей на руку.

Крепость, куда они направлялись, венчала вершину холма, словно тонзура, — наверху его ровными кольцами опоясывали сначала глубокий ров, потом земляной вал и, наконец, низкая бревенчатая стена. За этой тройной линией обороны возвышалось большое деревянное строение, к которому по бокам лепилась дюжина хижин с обычными для кельтов конусообразными соломенными крышами, с сараями и загонами для птицы, скота и лошадей. По обе стороны ворот грозно вздымались две сторожевые башни-близнецы, на самом верху каждой видна была небольшая площадка, где несли караул дозорные. Маленький отряд заметили, как только они ступили на тропинку, петлями поднимавшуюся к вершине холма, и хриплый рев рога сразу с двух сторон приветствовал их появление. На стену высыпала толпа варваров. Увидев, кто возвращается, они подняли дикий гвалт, оглушительно вопя и размахивая руками.

С вершины холма открывался великолепный вид на местность, по которой они только что ехали, и Валерия через плечо бросила украдкой взгляд на юг, туда, где серой цепью на горизонте тянулись горы. Все вокруг выглядело каким-то пугающе пустынным и диким — иначе говоря, в ее глазах это было место, где могли обитать только дикие звери да варвары. Зажмурившись, Валерия вздрогнула. Ей вдруг показалось, что вдалеке что-то блеснуло, и безумная надежда вспыхнула в ее груди. Что, если это доспехи солдат, спешащих на ее поиски? Вскоре она убедилась, что это просто солнечные блики на поверхности небольшого озерца. До боли напрягая глаза, она почти убедила себя, что может различить на горизонте Адрианов вал. Но оказалось, что это просто облако. Ей бросилось в глаза, что у подножия холма разбросаны хижины, за которыми тянутся вспаханные поля, а кое-где виднеются загоны для лошадей. Может, ей удастся незаметно украсть одну? Или ее станут держать под замком, дожидаясь появления ее мужа?

Римлянка оглянулась через плечо, где, окруженная кучкой варваров, покорно тряслась бедная Савия. Может, у ее служанки появится какой-то план, потому что сама она уже исчерпала запас идей, мрачно подумала Валерия. Но рабыня, погрузившись в какое-то тоскливое отупение, не заметила взгляда своей госпожи. Если свобода, которую обещал ей Арден, и обрадовала ее, по ней этого было не видно. От усталости она перестала даже жаловаться.

Валерия еще никогда в жизни не испытывала такого чувства безнадежности.

Зато в отличие от нее Арден Каратак явно блаженствовал — вскинув вверх сжатую в кулак руку, он с сияющим видом внимал приветственным крикам мужчин и восторженному аханью женщин — точь-в-точь римский полководец, возвращающийся домой с победой. Приветствия слышны были за много ярдов.

— Ух ты! Никак привез нам римскую кошечку, парень!

— На этот раз ей не удалось воткнуть булавку в твою лошадь, да, дуралей?

— Послушай, а она трахается так же умело, как сражается?

— А сколько золота нам отвалят за эту красотку?