Мятежная королева

Всего за один вдох Киву накрыла паника, на смену которой тут же пришел адреналин. Глянув на Джарена, она выдохнула:

– Типп… Тильда… Мне надо…

– Иди! – перебил он ее, подтолкнув вперед. – Я догоню!

Она уже бежала, когда Джарен крикнул ей вслед:

– Будь осторожна!

Он со своими травмами нагонит ее так быстро, как только сумеет, но вряд ли это будет скоро. А Киве надо добраться до лазарета – к Типпу, к Тильде – и удостовериться, что с ними все хорошо. Она забаррикадирует дверь, запрет их в карантинной зоне, если придется, лишь бы их защитить. Олиша и Нергал смогут о себе позаботиться – наверняка они уже нашли какое-нибудь убежище – но Типп и Тильда… Киве нужно спешить, спешить, спешить.

Раздался свист, и Кива свернула как раз вовремя, чтобы не попасть под стрелу, приземлившуюся прямо к ее ногам. Она споткнулась, ее грудную клетку сковал страх, но она бросилась дальше, через толпу схлестнувшихся заключенных и надзирателей у западной сторожевой башни, ныряя и уклоняясь от ударов, пока не добежала до казарм, где можно было укрыться. Отчаянно хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать шума битвы, заглушить творившуюся вокруг агонию. Почему они это делают? Они же ничего этим не добьются. Как только вспыхнул бунт, смотрителя проводили на вершину стены – так поступали всегда, даже при самых маленьких беспорядках. До него не добраться, разве что заключенные расправятся с каждым надзирателем и заберутся на стену. Руку сверху не грозило ровным счетом ничего, и так будет до тех пор, пока бунт не закончится – а он все это время будет с вершины стены наблюдать, как заключенные падают один за другим.

Вероятно, этого он с самого начала и добивался. Бунт был самым быстрым способом устроить расправу. После сегодняшнего дня смотрителю больше не понадобится яд, и ни у кого не возникнет никаких вопросов. Рук никогда не получит по заслугам, а все бесчисленные смерти спишут на безудержную волну насилия.

Свист еще одной стрелы заставил Киву пригнуться, и та пролетела мимо ее уха, настолько близко, что Кива почувствовала дуновение воздуха. Она испуганно всхлипнула, но звук потонул в невообразимом шуме и криках заключенных с надзирателями.

Кива все еще металась по территории, уворачиваясь от стрел, летящих кинжалов надзирателей и самодельного оружия заключенных. Тут и там она видела валявшихся на земле надзирателей с разбитыми черепами и рваными ранами, из которых торчали инструменты – невидящим взглядом они смотрели в небо.

Но на каждого павшего надзирателя приходилось десять сраженных заключенных. Даже больше. И Кива знала, что в любой момент она может оказаться в их числе. Но все же она бежала, выглядывала Наари, не определившись, хочет ли ее защиты сама или же чтобы она поспешила к Джарену. Не определившись…

БУМ!

Киву сбило с ног, и она закричала, взлетев в воздух и ударившись о холодную твердую землю.

Несколько мгновений она не двигалась, оглушенная. В ушах звенело, звуки бунта слились в бессмысленный далекий шум, перед глазами все то расплывалось, то фокусировалось.

Лежа на животе, Кива повернула голову и увидела, как падает сторожевая башня.

Взрыв. Кто-то устроил взрыв. Они подорвали основание башни, каменный угол развалился, вся конструкция опасно накренилась, а затем сила тяжести взяла верх, и башня рухнула на землю.

Земля содрогнулась. Надзиратели, стрелявшие из луков с безопасной платформы, оказались погребены прямо под ней. Намертво.

– Выкусите, псины!

Сквозь постепенно утихающий звон в ушах Кива услышала крик Мота, а затем увидела, как он победно взмахивает руками.

– С аптекарями шутки плохи! Что б вам неповадно было! – улюлюкал он, прежде чем быстро уковылять в пыльную бурю, которую подняла развалившаяся башня.

Спустя несколько секунд пыль донеслась и до Кивы. Горевшие после бега легкие запротестовали, требуя свежего воздуха, и Кива закашлялась.

«Вставай, – приказала она себе. – Вставай!»

Она нужна Типпу и Тильде. Она не может их подвести. Не может.

Кива решительно приподнялась на ослабевших руках. Голова кружилась. Она чуть было снова не упала, но сумела поймать равновесие и заковыляла вперед. В поднявшейся дымке сложно было что-либо разглядеть, но чем дольше она шла, тем больше оседала вокруг пыль, и вот среди тех, кто сражался за свои жизни, замелькали знакомые лица.

Первой Кива встретила Кресту. Украденными кинжалом и мечом глава мятежников кромсала всех на своем пути. От ее руки пал и Харлоу, надсмотрщик каменоломни, – рухнул на колени с потухшими глазами.

Затем Кива заметила Грендель. Работница крематория кидала в лица надзирателям нечто, похожее на пепел, ослепляя их, а потом ныряла в укрытие – и так повторялось круг за кругом.

Потом Кива увидела Мясника и Кость. Промокшие от крови, они стояли спиной к спине посреди поля и убивали каждого, кто осмеливался к ним сунуться. От их радостных взглядов Киву замутило. Похоже, оба надзиратели от всей души наслаждались происходящим насилием.

«Скорее», – поторопила Кива себя, отворачиваясь. Нельзя сейчас медлить, нельзя попусту тратить время.