Мятежная королева

Она заставила себя поднять на него глаза. У него были темные волосы с проседью, а его стриженные усы переходили в короткую аккуратную бородку. Он выглядел как человек, который многое повидал на своем веку и наверняка стоял во главе стражи не просто так – скорее всего, за время службы он пережил немало схваток.

Впрочем, кому об этом знать, как не Киве.

«Все хорошо. Все будет хорошо».

Голос отца ударил ее обухом по голове, вскрыл ей сердце, сбил дыхание. Она отогнала воспоминания: сейчас было бы некстати, если бы капитан вдруг догадался, что она его знает, что она его помнит.

Он поймал ее взгляд и скрипучим голосом приказал:

– Объяснись, Кива Меридан.

Даже просто заслышав от него свое имя, Кива захотела броситься с помоста и скрыться в толпе. Но она не могла этого сделать, да и не стала бы. Она уже все для себя решила, и теперь пришла пора воплотить план в жизнь.

– Как я уже сказала, капитан, – Кива обрадовалась, что голос не выдал ее волнения, – я провозглашаю приговор Мятежной королевы своим.

– И какое право ты имеешь так делать? – возразил он, подняв темно-серую бровь.

Кива знала, сколько глаз сейчас к ней приковано, сколько ушей прислушивается к ее словам – глаз и ушей заключенных, надзирателей, королевских особ. Чувствовала на себе обжигающий взгляд смотрителя. Откуда-то из толпы на нее смотрели Креста и ее мятежники. Смотрели Джарен, Типп и Наари. На нее смотрели все.

По позвоночнику Кивы пробежала капля пота, холодная кожа покрылась мурашками.

Молясь, чтобы слухи оказались верны и что она правильно запомнила формулировку, Кива заявила:

– Пятое правило Ордалий по Книге Закона гласит: если кто-либо провозгласит приговор подсудимого своим, в таком случае он или она предстанет перед Ордалиями вместо подсудимого, как его Защитник. – Кива не отводила взгляда от капитана и заметила, как по его лицу скользнула тень удивления и, возможно, даже уважения. Значит, она все-таки права; преисполнившись уверенности, Кива продолжила: – Я провозгласила ее приговор своим. По правилам, которыми вы руководствуетесь, я теперь Защитница Тильды Корентин.

Раздался оглушительный взрыв смеха, и Кива резко обернулась к королевским особам.

– А мне она нравится! – Лицо принца скрывала маска, но по его голосу было ясно слышно, что его это все позабавило. – Смелости ей не занимать.

– Или просто жить надоело, – добавила принцесса, хотя и ей, похоже, стало интересно.

Кива вспыхнула от возмущения и быстро повернулась обратно к капитану, но тут заметила яростный взгляд смотрителя Рука. Она сглотнула. Вероятно, ее вмешательство разрушило все его планы на Мятежную королеву. Он говорил, будто ему плевать, умрет она или нет, однако Кива понимала: смерть Тильды в первом испытании сильно бы облегчила ему жизнь. Тильда бы просто не смогла выполнить то, что от нее требуется, и тогда ее казнь признали бы абсолютно законной. Обычно в Залиндове плевать хотели на справедливость, но сейчас Руку приходилось соблюдать осторожность, потому что за ним пристально следил весь Вендерол. Его мрачный взгляд говорил сам за себя: если Кива переживет первое испытание, придется перед ним объясняться.

– Что-то мне подсказывает, девочка, ты не понимаешь, что тебя ждет, – сказал капитан, сложив огромные руки на облаченной в доспехи груди. – Правило так же гласит, что ее судьба будет связана с твоей. Если ты провалишь четыре испытания, вы обе умрете.

По толпе пробежал гул.

– НЕТ, КИВА! Н-НЕ НАДО!

Кива проигнорировала крик Типпа. Она так поступала не только ради Тильды, но и ради Типпа, и ради себя. Она не станет колебаться, даже если от ужаса кружилась голова, кончики пальцев покалывало, как от булавок и игл, а в глазах темнело.

Собрав остатки мужества, которого у Кивы сейчас и в помине не было, она впилась ногтями в ладони, чтобы сосредоточиться, и заявила:

– А если не провалю, мы обе будем свободны.

Кива не видела смысла признаваться, что шансов у нее нет. Все и так прекрасно об этом знали. Но если она переживет первое испытание…

Мы в порядке. Береги себя.

Не дай ей умереть.

Мы идем.

Мы.

Идем.

Кива не знала наверняка, но ей приходилось верить, что сестра имела в виду именно это: что сейчас, после десяти лет ожидания, они наконец-то придут, они выполнят свое обещание. Тем более что теперь в тюрьме и Тильда, а ради нее мятежники наверняка рискнут прорваться в Залиндов, а заодно освободят и Киву. Да и Креста тогда в душе проговорилась, что помощь уже на подходе.

Семью Меридан – семью Кивы – с мятежниками связывали сложные отношения. Даже несмотря на то, что Киву рано оторвали от семьи, она все еще помнила. Ее родители старались держаться подальше от политических волнений, нарастающих в Эвалоне, и жили в маленькой, всеми забытой, спрятанной от посторонних глаз деревушке у подножья гор Армине. Однако за десять лет, которые Кива провела в тюрьме, все изменилось. Ее семья, как и она сама, делала все возможное, чтобы выжить.