Мятежная кровь (СИ)

Все чаще слышался смех Рафаэля, все чаще звучали сдержанные смешки повелителя Тамира. Какое наслаждение доставляли им эти разговоры! О детских невзгодах, о нелепых разочарованиях, о смешных проделках; о надеждах, о государственных делах, о других королевствах. Они говорили о многом, и всякая тема укрепляла возникшую между ними связь.

Единственное, о чем они никогда не упоминали, это о беременности Рафаэля. Словно мрачная тень, Кристофа пронзала жестокая вина, стоило ему вспомнить, как он ранил мужа в ту безрассудную ночь. Нет, он горячо ждал своего наследника и уже теперь отчаянно дорожил им, но говорить о нем ему не позволяло разрушительное страдание. Рафаэль же, понимая его чувства, молчал, зная, что исцеление придет к вампиру только после рождения наследника.

Стена недоверия и страха с каждым днем наполнялась трещинами, маленькими и внушительными, готовясь к тому дню, когда безвозвратно падет.

Для окончательного искоренения не хватало лишь одного… Чувственного доверия. Дни, ясные и чудесные, проходили один за другим, а Рафаэль все так же, ложась в постель, отодвигался как можно дальше от Кристофа и уже во сне, сам того не сознавая, тянулся к нему, ища тепла его рук. Однако надо заметить, вампир страдал от этого лишь самую малость. Смех Рафаэля, сияющие фиолетовые глаза, изливающие безграничную нежность, являлись для него самым желанным подарком.

Они часто катались верхом по лесу, что, надо сказать, сильно угнетало Кристофа, так как он считал, что это может навредить Рафаэлю в его положении.

Правда, он не заявлял этого напрямую, а лишь намеками, но вскоре пришел к неутешительному заключению, что эльф будет кататься до тех пор, пока его живот не вырастет до размеров, серьезно препятствующих этому.

Как-то раз они остановились возле реки, отпустив скакунов напиться, и Кристоф присел у кромки, желая проверить температуру воды. Тут Рафаэль, поддавшись внезапному порыву, сильно толкнул его сзади. Король Тамира, чертыхнувшись, рухнул в мелководье, взволновав тихие воды.

Он тотчас оглянулся, впадая в негодование, но увидев хохочущего эльфа, немедленно остыл.

Рафаэль все еще радостно смеялся, когда вампир, схватив его за руку, стащил в воду. Юноша возмущенно закричал, ноги у него мигом промокли до колен; развернувшись, он запустил в мужа горсть воды, тот ответил тем же, разыгралась настоящая битва, сопровождаемая взаимным удовольствием и окончившаяся тем, что Рафаэль, поскользнувшись на мокрых камнях, оказался прижатым к могучему телу Кристофа.

Их взгляды встретились, мучительное желание охватило вампира, он завороженно смотрел в глаза юноши, отчаянно желая поцеловать его. Он уже начал склоняться к нему, когда гулкое сомнение заставило его отпрянуть и выпустить мальчишку.

Рафаэль едва устоял на ногах, с великим удивлением сознавая, что дико раздосадован внезапным отступлением вампира. Мир будто замер для них в ту секунду, прекрасное опьяняющее чувство, словно огонь, пронизало вены. И, в конце концов, ничего не случилось. Эта мысль почему-то вызвала у него приступ тоски.

Что-то мелькало между ними, что-то яркое и ослепительное, но никому не хватало решимости преодолеть туманные сомнения.

*

В тот день, отправляясь на прогулку, Рафаэль щурился от солнечного света, но уже через час погода резко испортилась, мрачные угрюмые тучи повисли над деревьями, готовясь излить на них отягчающие воды.

Кристоф встревожился, велел немедленно возвращаться, но ливень все же настиг всадников. Дождь хлынул свирепыми струями, закрывая видимость, превращая плотную почву в жидкие ручьи грязи. Наездники гнали изо всех сил, но, оказавшись в замке, промокли почти насквозь.

Как ни странно, им удалось проскочить мимо Адриана и Каролины. Те имели привычку встречать их после таких продолжительных многочасовых поездок.

Они вернулись в спальню, теплую, освещенную мигающими свечами, стали торопливо стягивать мокрые плащи. Дождевые капли проникли Рафаэлю под сюртук, и он, стремясь отделаться от неприятного ощущения, быстро скинул его. Кристоф сделал то же самое. Они повернулись друг к другу и вдруг замерли, как вкопанные.

Что-то такое пронеслось между ними… Что-то неистовое, отчаянное и безумное. Затаив дыхание, Рафаэль смотрел на мужа, на его сильное мраморное тело, а тот, в свою очередь, ненасытно оглядывал его нежные хрупкие плечи, словно созданные для поцелуев.

В какую-то неуловимую секунду их взгляды схлестнулись, и доводы истерзанных рассудков утратили всякое значение.

Они ринулись друг к другу, отпуская все сомнения, лишая значения пережитые страдания, грехи и порывы. Взрываясь от нежности, Кристоф горячо поцеловал Рафаэля, хаотично и жадно проводя руками по его телу, а тот, будто в отчаянии, изо всех сил прижался к нему, неистово отвечая. Дыхание мгновенно стало прерывистым, громким и тяжелым; они упивались страстью друг друга, теряли рассудок от всепоглощающего желания.