Мятежная любовь

— Генри, негоже так резвиться — в зал забежала служанка. — Можете навредить себе.

Малыш уже обрёл свой истинный вид и, подбоченившись, смешливо посмотрел на служанку.

Я протянула к нему руки. Надеялась, что он увидит меня и папу, подбежит к нам, обнимет, но он уже выскочил из зала и убежал прочь.

Я упала на колени перед зеркалом и заплакала: мой сын не увидел меня, я не смогла коснуться его! Это было ужасно.

Тут же почувствовала, как меня поднимают крепкие руки Сэма. Он обнял меня настолько сильно, что я вскрикнула.

— Как же я давно тебя искал, — выдохнул он.

— Искал? — переспросила я, утонув взглядом в его бездонных глазах.

— Конечно. Я знал, что рано или поздно ты догадаешься, что мы можем встретиться в зазеркалье. Побывав в нём однажды, мы смогли пройти в него снова.

— Почему же ты не сказал мне об этом на балу? — не поняла я, жадно втягивая ноздрями аромат мужского тела.

— Времени было мало, а сказать хотелось много, — извиняющимся голосом сказал он. — Да и не подумал я тогда об этом. Так было хорошо кружиться с тобой в вальсе.

Я вспомнила тот вальс и заулыбалась. Я переживала бы тот миг час за часом, день за днём, год за годом. О чём можно было бы мечтать ещё? Красивая музыка, уносившая нас за грани разумного, и мы, обнявшись, кружим, кружим, кружим.

Прервав воспоминания, задалась вопросом:

— Другим людям зазеркалье неподвластно?

— Вроде нет, — неопределённо повёл Сэм плечами. — Все видят зеркала, но никто не хочет пройти сквозь них.

— А как ты сумел поймать меня за руку? — вопросы так и сыпались из меня.

— Очень просто, — улыбнулся он. — Надеялся, что ты сообразишь придти ко мне сквозь зеркало. Часами напролёт сидел и ждал. И вдруг увидел руку. Даже не разобрался чья она, ухватился и ринулся в зеркало. Как видишь, не ошибся.

Я беззаботно рассмеялась.

— Как здорово, что мы вместе, — моему счастью не было предела. — Ещё бы Генри забрать сюда, так и жить можно здесь, не выходя в свой родной мир.

Сэм беззаботно рассмеялся, прижимая меня к себе.

— Не волнуйся за сына. Он в надёжных руках нянек. С ним ничего не случится. Живёт как король.

Неожиданно я подумала о том, как к нему относятся братья Сэма, и даже дыхание остановилось. Я испуганно посмотрела на Сэма.

— Ну что ещё? — рассмеялся он.

— Как ты представил Генри своим братьям? Они знают, что он наш сын?

— Ну… — как-то неопределённо протянул он, отчего у меня мурашки пробежали по спине. — То, что он наш с тобой, не знают, да и знать им об этом необязательно. А то натворят глупостей. К тому же я не смогу им объяснить столь скорое рождение Генри. Сама понимаешь, что нас не было всего несколько минут, а в зазеркалье прошло девять месяцев. Поэтому пришлось врать, что малыш остался без матери, а я, как отец, забрал его. Это братья восприняли нормально, даже не стали выяснять кто мать. Для них это не важно. Видела бы ты, как они с ним играются! Это так потешно!

— Только как же нам разрешить всю сложившуюся ситуацию? — помрачнела я, чувствуя, как мои мысли изгоняют из меня счастье, в которое я только что окунулась. — Великий Совет никогда не позволит нам объединиться. Для всех мы любовники. Да и не просто любовники, а враги. Ведь ты принудил меня к близости после того, как купил на торгах. И после того, как все думают, у нас близости не было. Ведь я тут же сбежала, утащив с собой Арно, а потом мы с ним поженились и взяли приступом твой замок. Ты — пленник, я — завоевательница. Тут не до любовных утех.

— Ничего, мы с тобой что-нибудь придумаем, — обнадёжил Сэм. — Давай насладимся внезапным объединением, а потом будем думать что делать. А то и порадоваться толком не успеем, как приходится думать о решении проблем.

Пожалуй, он был прав. Раз Генри в надёжных руках нянек, да ещё и любимец в замке, мы с Сэмом решили отвлечься от всего. Припрятав зеркало, вылезли из-под лестницы. Немного побродили по замку.

— Узнаёшь? — спросил Сэм, держа меня за руку. — Это тот самый замок, в который мы вернули время. Если сейчас подняться по главной лестнице, то попадём в бальный зал.

Мы так и сделали. Двери были открыты и мы заглянули внутрь. Слуги сновали, начищая до блеска паркет, канделябры и, стоя на длинной стремянке, надраивали люстру.

Тот самый рояль, с которого всё началось, стоял на прежнем месте. Я прикрыла глаза и вспомнила, как тонкие пальцы Сэма коснулись ветхих клавиш, извлекая то ли шуршание, то ли звуки музыки. Потом шуршание прекратилось, звуки стали более звонкими, чистыми, и под пальцами Сэма родилась мелодия. Она полилась по всему замку, наполняя его жизнью. Это было такое потрясающее волшебство, что я до сих пор восхищалась им.

— Этим вечером приглашаю тебя на бал, — прошептал мне прямо в ухо Сэм.

От неожиданности я вздрогнула.

— Буду рада принять приглашение, — я улыбнулась, и чувственные губы моего любимого мужчины слились воедино с моими губами.

Глава 29