Мятежная весна

Магнусу проглотить нечто подобное оказалось не легче, чем в один присест умять целую жареную козу. И в особенности то обстоятельство, что король, наученный своей загадочной советницей, более не решался сделать шаг за пределы дворца.

Тем не менее за последние месяцы Магнус столько раз видел магию в деле, что рад был малейшему шансу добыть хоть какие-то сведения, способные передать Родичей в руки его семьи. Какими бы неестественными эти возможности ни казались.

Магнус не препирался, не спорил, не смеялся и не закатывал глаза.

Он лишь кивнул:

– Как пожелаешь, отец.

Судя по очень редкой искренней улыбке, озарившей лицо короля, именно такого ответа он от принца и ждал.

– Молодец, мальчик, – сказал Гай. – А теперь ступай навести сестру. Она так ждала твоего возвращения!

Принц пошел к ней, вспоминая возмущение Люции, когда ему в день венчания довелось услышать ее с отцом разговор. К его удивлению, Люция поздравила его с благополучным возвращением в оранийский дворец, дополнив приветствие теплым объятием. Еще и расцеловала в обе щеки.

Она была так же прекрасна, как и прежде, даже похорошела с их последней встречи. Долгий сон сделал ее кожу прозрачной и бледной, а теперь на лице девушки играл живой румянец. Увы, сегодня Магнус чувствовал себя настолько подавленным, что не мог даже как следует обрадоваться встрече с приемной сестрой. Ее красота была для него как солнце, едва видимое сквозь тяжелые тучи. Наверное, это долгая разлука так проявлялась. И только что состоявшийся разговор ничуть не улучшил его настроения.

– Я по тебе очень скучала, – улыбаясь, сказала она. – Уже премного наслышана о твоей блестящей речи в Лимеросе. Люди такое говорят! Как жаль, что меня там не было! Вот бы самой все услышать!

Магнус смотрел на нее с непроницаемым видом.

– Да, жаль, что тебя не было.

– Тебе, наверное, тяжело было проводить столько времени с Клейоной, – сочувственно заметила Люция. – Мне рассказывали, какая она избалованная и испорченная. С ужасом думаю, что однажды, хочешь не хочешь, придется с ней познакомиться!

– Она совсем не такая, как тебе наговорили. Проводить время с ней было для меня честью и удовольствием. Мы, конечно, далеко не во всем соглашаемся, но все равно я гораздо счастливее, чем мог даже предполагать.

У Люции округлились глаза. Она как будто и не расслышала сарказма, прозвучавшего в его голосе. Раньше она была единственной, кто легко заглядывал под любую его маску. Она знала Магнуса куда лучше прочих. Может, они просто провели слишком много времени в разлуке и она утратила способность видеть его насквозь?

– С твоего разрешения, сестра. – Магнус проглотил овладевшее им разочарование. Этот вкус уже стал привычен ему. – Мне снова пора в путь. Надеюсь, моя милая супруга не будет слишком скучать, пока я в отъезде.

Несмотря на то что встреча с бывшим Хранителем могла как-то навести его на след Родичей, в настоящее время Магнус был способен думать только о мести. Он должен был найти повстанца, убившего его мать, и чувствовал себя живым клинком, занесенным над головой врага.

Однако выследить мятежников оказалось куда сложнее, чем ожидал Магнус. Направляясь сюда, он про себя посмеивался над неудачей, постигшей Эрона: тому не удалось раздобыть даже намека на то, где может скрываться Йонас Агеллон. Теперь, проведя неделю в столь же бесплодных поисках и вымотавшись так, что ноги не держали, принц тоже ощутил на плечах давящий груз поражения.

В сумерках свита принца подъехала к месту ночлега, где высланные вперед стражники уже разбили лагерь. Смутные слухи о повстанцах привели погоню в восточный Оранос, к самому краю диколесских чащ. Здесь Магнусу пришлось сознаться себе: погоню вскоре придется прекратить. Давно пора повернуть в Пелсию и ехать прямо в строительный лагерь, разбитый в тени Запретных гор.

Для Магнуса уже поставили просторный шатер, чтобы принц мог поужинать и выспаться. Солнце почти зашло, но света было еще достаточно. Рядом потрескивал походный костер. Дни стояли умеренно теплые, ночами же, да еще в двух шагах от пелсийской границы, холодало очень заметно. В стылом воздухе носились запахи дыма и жарящейся оленины. Невидимые насекомые жужжали и пощелкивали в густом лесу, начинавшемся шагах в тридцати от стоянки.

– А мы с вами, кажется, прекрасно сработались, мой принц, – отвлек Магнуса от раздумий голос Эрона.

Магнус с горечью подумал, что государя Эрона Лагариса можно было сколько угодно назначать королевским вассалом, но суть от этого не менялась: как был пустым местом, так и остался. Молодой вельможа никакого понятия не имел об истинной цели их поездки в лагерь строителей и думал, что они ехали туда с обычной проверкой. Особенно раздражала серебряная фляжка, к которой он то и дело прикладывался. Магнус не питал ни малейшего уважения к людям, нуждавшимся в искусственных средствах для подкрепления духа.

Сняв черные кожаные перчатки, он протянул руки к огню.

– В самом деле? – бросил он, удостоив Эрона лишь мимолетного взгляда.

Эрон в очередной раз поднес к губам фляжку.