Мятежная весна

Он покосился за угол, в переулок, который они собирались миновать, но там, по счастью, не было никакой засады.

– Пока мы собираем людей со всей Пелсии и Ораноса. Нас уже почти пятьдесят. И мы мутим воду где только можем, чтобы король знал: мы существуем и нас следует опасаться. Ну а здесь, в Ораносе, мы пытаемся убедить жителей, что король – лжец и не стоит так легко покупаться на его обещания.

– А на самого короля ваш отряд покамест не покушался?

– Нет пока.

Йонаса продолжало преследовать видение трех отрубленных голов, поднятых на длинные пики. Вот и теперь живот сразу скрутило. Йонас рад был предпринять все от него зависевшее, чтобы победить короля, но вот мысль о потерях… О том, что его приказ пошлет кого-то на муки и смерть…

Это будет все равно что снова и снова видеть смерть Томаса. Только теперь ответственность каждый раз будет на нем самом.

– Соскребая фрески и вербуя сторонников, короля Гая не свалишь, – сказала Лисандра. Наконец-то замедлив шаги, она задумчиво пожевала нижнюю губу. – Он порабощает наш народ и гонит людей на строительство своей дороги. Повсюду в Пелсии наших братьев и сестер принуждают трудиться на него, а за попытку сопротивления – убивают.

– Об этом мне слышать не доводилось, – проговорил Йонас. От мысли о подобных зверствах у него красная пелена вставала перед глазами. – Король в своей речи рассуждал об Имперской дороге, которая якобы свяжет всю Митику и объединит три народа в один. И оранийцы принимают это, точно домашние коты, которым показали блюдце со сливками…

– У оранийцев мозгов нет, – бросила Лисандра и в который раз огляделась. Они стояли на обочине оживленной улицы, в стороне от толпы. В полусотне шагов шумел фруктовый рынок. – Они, наверно, заслуживают, чтобы король ими правил такой. Они – но не пелсийцы… А что еще он говорил в своей речи?

– Объявил о помолвке между принцем Магнусом и принцессой Клейоной.

Брови девушки поползли вверх.

– Похоже, золотая принцесса готова отдаться врагу, лишь бы продолжать нежиться в роскоши и изобилии.

– Это не так, – тихо ответил Йонас.

– Ты о чем?

– Принцесса вовсе не отдается врагу. Эта помолвка не была… не могла быть заключена по ее доброй воле. Семейство Дамора всю ее жизнь разрушило! Отца убили, трон отняли…

– А ее саму пригласили к себе, предложив золотой кров над головой и слуг, чтобы завтрак в постельку подавали.

– Все не так.

– Можешь говорить что угодно, – кивнула Лисандра, – только от этого ничего не меняется. Ладно, мне, собственно, начихать на принцессу Клейону, я о нашем народе думаю. О моем брате… О жителях нашей деревни и о других пелсийцах, которых в рабство угнали. Нам необходимо немедленно напасть на дорогу! Если вправду хочешь показать королю, что с нами надо считаться, вот тебе способ по-настоящему заявить о себе! Освободим рабов, разнесем все, что там успели построить…

– Мы? – переспросил Йонас.

– Да, мы. – У нее раскраснелись щеки от возбуждения.

– Будь так добра, Лисандра, позволь нам с Брайоном перекинуться словечком наедине… – И Йонас кивнул в сторону рыночных лотков, где красовались сложенные горками фрукты. – Встретимся вон там, хорошо?

Но от Лисандры оказалось не больно-то просто отделаться.

– Так вы возьмете меня с собой в лагерь мятежников?

Йонас некоторое время молчал. Просто изучающе смотрел на эту дикую кошку, спасшую им жизнь и, кстати, показавшую недюжинное мастерство в обращении с луком и стрелами. Подмывало отослать ее прочь, пока не дошло до беды, – уже было ясно как день, что с этой Лисандрой хлопот не оберешься. Искушение было велико… но Йонас не мог так поступить. Ему были очень нужны пламенные бунтари – и какая разница, кто они такие?

– Да, – сказал он. – Возьмем.

Она наконец-то улыбнулась. Улыбка у нее оказалась замечательная, все лицо так и озарилось.

– Рада слышать. Ну мы им перцу и зададим! Вот увидите!

И, не добавив больше ни слова, Лисандра повернулась и быстрым шагом отошла к фруктовым лоткам. Когда она оказалась достаточно далеко и больше не могла слышать их, Йонас повернулся к Брайону.

Тот смотрел ему прямо в глаза.

– Эта девчонка…

– Вот именно. Десяти других стоит.

– Кажется, я влюбиться успел. – Брайон расплылся в широченной улыбке.

– Ой, Брайон, нет, только не это! – Йонас не сумел удержаться от смеха. – Нашел в кого! Да мы с ней хлебнем горя…

– Очень надеюсь, – хмыкнул Брайон. – Особенно если горе вот так выглядит… – И вновь стал серьезен. – А как тебе ее мысль о нападении на дорогу?

Йонас покачал головой. У него перед глазами струилась красная кровь, стекавшая по древкам длинных пик на площади перед дворцом.

– Пока – слишком опасно. Я не стану рисковать ничьей жизнью, пока у нас не будет настоящего шанса на успех. Если поступить так, как она предлагает, погибнет слишком много людей.

Брайон поиграл желваками на скулах:

– Да, ты прав.