Мятежная весна

– Пойдешь с Кроном, – сказал король, ловя руку Клео и притягивая ее к себе, чтобы не слышали остальные. – Будешь строить из себя пугливую и застенчивую невесту. Никто и никогда не должен узнать, что твое целомудрие растрачено давным-давно. Твое счастье, что ты все еще в какой-то мере ценна для меня и я закрываю на это глаза.

Что до Магнуса, он даже не посмотрел на нее.

Крон шагнул вперед:

– Следуйте за мной, принцесса.

Сказано это было резким тоном, не оставлявшим места для споров.

Клео в последний раз обвела глазами гостей, отмечая про себя их напряженные улыбки. Ник смотрел на нее пристальнее всех. Он стоял навытяжку, его взгляд, полный муки, молил ее о прощении. Он не мог избавить ее от того, что ей предстояло.

Покоем новобрачных служила бывшая спальня для самых важных гостей, нарочно убранная к нынешнему случаю. У дальней стены стояла большая кровать с балдахином, в огромном камине горел жаркий огонь. И повсюду – свечи, десятки и сотни мерцающих огоньков. По полу вилась тропинка, затейливо выложенная разноцветными розовыми лепестками и ведущая к брачному ложу.

Фрейлины уже ждали и тотчас взялись за работу: расплели ее волосы, сняли и унесли платье, заменив его свободной полупрозрачной сорочкой, не очень-то оберегавшей стыдливость невесты. Натерли ей запястья и шею ароматическими маслами, пахнувшими удушливо-сладко, как и розовые лепестки на полу.

– Как же вам повезло, принцесса! – щебетала Элена. – Я бы свою младшую сестренку убить позволила, только чтобы одну ночь с принцем Магнусом провести! А вы с ним теперь каждую ночь будете!

– А я бы свою старшую сестру отдала, – метнув на Элену недобрый взгляд, отозвалась Дора.

– Надеюсь, слухи окажутся ложными. – Элена снова посмотрела на Клео и неприятно улыбнулась. – Очень надеюсь… ради вас!

– Что за слухи? – Клео нахмурилась.

– Элена! – сквозь зубы одернула Дора. – Думай, что говоришь!

Но та лишь легкомысленно рассмеялась:

– Разве тебе не кажется, что принцесса имеет право знать: ее молодой муж питает запретную страсть к принцессе Люции, а та – к нему. Ах эта взаимная тяга брата и сестры… Вот скандал будет, если люди узнают!

– Простите мою сестру. – У Доры к щекам прилила кровь. – Она многовато выпила сегодня за ваше здоровье и сама не ведает, что болтает.

Клео прищурилась:

– Я не забуду, как ты пыталась удержать ее от распространения столь отвратительной лжи.

Не сознаваться же, что услышанное, вне зависимости от правдивости, показалось ей весьма интересным.

Больше они не разговаривали: вскоре девушки оставили Клео и как-то очень тихо вышли. Крон закрыл за ними дверь. Клео подбежала к ней и подергала ручку. Заперто!

Она оказалась в ловушке.

Прежде, пока была возможность свободно разгуливать по дворцу, ей временами удавалось вообразить, будто у нее еще оставалось какое-никакое влияние. Что за глупый самообман! Отныне она была никем и ничем.

Магнус наложит на ее жизнь свою тяжелую руку, не даст и головы поднять. Будет унижать и мучить, как это проделывал сегодня его отец. Пока фрейлины готовили ее к брачной ночи, Клео разглядела в зеркале небольшой синяк на скуле – от королевской пощечины. Синяки были и на шее, ведь он чуть ее не придушил!

Однако Клео сама выбрала эту участь. Она могла удрать с Йонасом, но решила остаться. И тому имелась веская причина. У нее была высшая цель.

Она проскользнула туда, где валялось снятое платье. Ее аметистовый перстень сверкнул при свечах, когда она торопливо вытаскивала подарок принца Ашура. Клео начала медленно разворачивать сверток – и несказанно удивилась, когда перед ней блеснуло золотое лезвие.

Это в самом деле был золотой кинжальчик. Великолепная вещица, с искусной резьбой на рукояти и изогнутым клинком.

«Такое в моей стране дарят невесте в день венчания», – всплыли в памяти слова принца.

Клео похолодела, осознав предназначение золотого оружия. Несчастной невесте давалась возможность наложить на себя руки, если другого выхода не было.

Лишить жизни себя? А может, навязанного силой жениха?

В это время щелкнул дверной замок, и Клео торопливо спрятала кинжал за спиной. Вошел Магнус. Взгляд темных глаз обежал просторную комнату, отметив свечи, розовые лепестки. И остановился на ней.

Клео в который раз пожалела о том, что перебрала вина. Сейчас ей, как никогда, нужна была кристальная ясность мыслей, а после стольких выпитых бокалов…

– Что ж, – сказал Магнус, – наконец-то мы остались наедине.

Сердце у Клео колотилось так, что принц наверняка слышал его биение. Или ей так казалось.

Магнус нагнулся, поднял алый лепесток и смял его в пальцах.

– Неужели они вправду думали, будто все это так уж необходимо?

Клео облизнула пересохшие губы:

– Так ты… не в романтическом настроении?

Он выпустил лепесток, и тот слетел на пол.

– Как будто мне есть дело до такой чепухи.

– Ну знаешь, многим мужчинам очень даже есть – в брачную-то ночь!

– Ты об этих розах и свечках? Нет, принцесса. Мужчины такое чаще всего просто не замечают. В брачную ночь у них на уме только одно. Полагаю, ты очень хорошо знаешь, что именно.

Ее сердце зачастило пуще прежнего.