Мятежная весна

Выражение ее лица исторгло у него негромкий смешок.

– Видела бы ты себя сейчас! Такой презрительный взгляд… По-твоему, я настолько уродлив?

Вопрос застал Клео врасплох. Уродлив? Ни в коем случае. Если не считать шрама, ничего уродливого в нем не было. В телесном смысле, во всяком случае.

– Гораздо хуже, – честно ответила она.

Он провел пальцами по отметине на щеке, задумчиво глядя на Клео.

Она стискивала за спиной кинжал. Если он сделает хотя бы шаг к ней…

– Поверь, принцесса, никаких иллюзий у меня нет, – сказал Магнус. – Я отлично знаю: ты меня ненавидишь. И никогда не изменишь своего мнения.

– А должна? – хрипло выговорила она. – Я вообще не понимаю, с чего я должна хоть что-нибудь к тебе чувствовать.

– Тут ты в своем праве. В династических браках обычно так и бывает. Однако ненависть – это не отсутствие чувства. Это уже что-то. Вот только ненависть лишает тебя последнего преимущества. Она затуманивает разум не хуже пяти бокалов вина.

И Магнус шагнул к постели. Но смотрел он не на Клео, а на столбики балдахина, сработанные из красного дерева. Вот он погладил пальцем резьбу на одном из них. Он стоял так близко… Слишком близко… Клео не стала отодвигаться. Не будет она показывать ему свой страх. Тем более что здесь никого нет. Никто не вмешается.

– Я поневоле вспоминаю своего деда… – В голосе Магнуса прозвучала тоска. – У него была книга о всяких морских тварях, и он рассказывал мне про них в детстве. Он пробирался ко мне украдкой, чтобы не увидел отец. Приходил уже после того, как нянька укладывала меня спать. Отец никогда не любил забавных историй. На самом деле ему ничто забавное не по нутру. Если в книге не содержалось ничего полезного, ее выкидывали или вовсе отправляли в огонь. Пока дед сидел на троне, все было не так.

Клео до сих пор и внимания не обращала на резьбу. В темном дереве были изваяны рыбы, ракушки, морские девы с рыбьими хвостами вместо ног. Прекрасная работа знаменитого мастера из Ястребиной Брови, сделавшего по поручению отца Клео много замечательных предметов для дворца.

Некоторое время оба молчали.

– Я кое-что слышала о короле Давиде, – проговорила Клео погодя. – Он был не таким, как твой отец.

Магнус негромко фыркнул:

– Мягко сказано… Я временами гадаю, не с демоницей ли какой сошелся мой дед, чтобы породить такое чадо! Дед, конечно, правил твердой рукой. Он был сильным человеком. Но при этом ему была свойственна доброта, и народ его любил. Ему не требовалось держать королевство в железном кулаке и чуть что проливать кровь… – Клео поймала его взгляд и увидела, как в темных глазах промелькнуло что-то вроде настоящего горя. – Он умер, когда мне было шесть лет. Выпил… что-то не то.

– Его кто-то отравил?

В глазах Магнуса стояла все та же неожиданная и странная боль, но губы сжались в одну жесткую черту.

– Не «кто-то». Я видел, как он всыпал яд в кубок, вытряхнув его из полого перстня. Видел, как он передал кубок деду. И как дед пил…

Клео молча слушала.

– А когда мой отец заметил меня и понял, что я все это видел, он улыбнулся – так, словно ждал от меня одобрения. Тогда я не сообразил, но теперь понимаю. Если отец пожелает избавиться от кого-либо, кто встанет у него на пути, он не остановится ни перед чем. Так было всегда, и так будет впредь. Пойми это, принцесса, если желаешь хоть немного облегчить себе жизнь.

Что это было – предупреждение? Или Магнус искренне желал ей помочь?

– Надеюсь, меня ты не считаешь угрозой? – осторожно подобрав слова, спросила она.

Он придвинулся еще ближе. Слишком, слишком близко! Клео так стиснула за спиной узорную рукоять, что выпуклая резьба впилась в ладонь.

– Что думаю я, значения не имеет, – ответил Магнус. – Мысль притягивает магию, только если принадлежит ведьме.

– То есть ты всегда и в любом случае делаешь то, что он говорит.

– Именно. И буду продолжать.

– Он собирается расправиться со мной?

Эта мысль, будучи высказанной, словно выпустила на волю страх, прятавшийся в потаенной глубине ее существа. Но не только. Вместе со страхом на поверхность всплыла клокочущая ярость.

На лбу Магнуса возникла морщинка.

– Да ты, я смотрю, от каждого угла шарахаться начинаешь. Правильные невесты так себя не ведут.

Клео зло смотрела на него.

– Оставь свой снисходительный тон! А то я не знаю, что ты задумал!

– В самом деле? – Магнус склонил голову к плечу. – Прости, но в это я ни за что не поверю. Та единственная, что готова была шпионить ради тебя, ушла навсегда. Надо сказать, ты поместила свою драгоценную Миру очень разумно. Там она могла бы кое-что ценное разузнать.

При мысли о погибшей подруге в груди Клео разгорелась боль. К тому же Магнус был не прав. Она предложила Миру в сиделки для Люции не ради подслушивания, а лишь затем, чтобы помочь той выжить.

– Она погибла из-за тебя! – бросила Клео. В эти мгновения ей потребовалась вся ее воля, чтобы не выхватить кинжальчик из-за спины и не всадить его Магнусу прямо в грудь.

Такое обвинение заставило его нахмуриться.