Мятежная весна

Эта мысль, будучи высказанной, словно выпустила на волю страх, прятавшийся в потаенной глубине ее существа. Но не только. Вместе со страхом на поверхность всплыла клокочущая ярость.

На лбу Магнуса возникла морщинка.

– Да ты, я смотрю, от каждого угла шарахаться начинаешь. Правильные невесты так себя не ведут.

Клео зло смотрела на него.

– Оставь свой снисходительный тон! А то я не знаю, что ты задумал!

– В самом деле? – Магнус склонил голову к плечу. – Прости, но в это я ни за что не поверю. Та единственная, что готова была шпионить ради тебя, ушла навсегда. Надо сказать, ты поместила свою драгоценную Миру очень разумно. Там она могла бы кое-что ценное разузнать.

При мысли о погибшей подруге в груди Клео разгорелась боль. К тому же Магнус был не прав. Она предложила Миру в сиделки для Люции не ради подслушивания, а лишь затем, чтобы помочь той выжить.

– Она погибла из-за тебя! – бросила Клео. В эти мгновения ей потребовалась вся ее воля, чтобы не выхватить кинжальчик из-за спины и не всадить его Магнусу прямо в грудь.

Такое обвинение заставило его нахмуриться.

– Нет. Я защищал ее. По крайней мере пытался. Отец действует не думая, в особенности когда дело касается любопытных служанок. Будь моя воля, я пощадил бы ее.

– Лжешь!

– Нет, не лгу. По крайней мере в этом. Твоя подруга Мира вступила на лезвие бритвы, просто оказавшись в одной комнате с представителем семейства Дамора. И жестоко поплатилась за это. Так же, как твой охранник в Пелсии.

При упоминании о Теоне глаза Клео наполнились непрошеными слезами.

– Никогда больше не упоминай его имени!

– Я ни о чем и никогда не собираюсь спрашивать твоего позволения. – Магнус смотрел в сторону. – Однако я знаю, что тот мой поступок был продиктован страхом и трусостью. Лишь этого я стыжусь.

Горячая слеза скатилась по ее щеке.

– Моя семья погибла, – проговорила Клео. – Мое королевство похищено у меня. Мои друзья один за другим гибнут от рук твоих родственников…

– И ты сама дышишь лишь благодаря нашему мягкосердечию.

– Мягкосердечию? Это слово ни к одному из вас нельзя применить. И я ни единому слову не верю из того, что ты тут наплел мне про своего деда. Если в нем текла та же кровь, значит он был таким же тираном и душегубом. Лимерийцы бессердечны и так же холодны, как сама их страна! Неудивительно, что и у тебя сердце ледяное.

Эти слова заставили Магнуса улыбнуться. Улыбка получилась очень неприятная.

– Раньше ты, помнится, говорила, что у меня вообще нет сердца. Я расту в собственных глазах. – Он изучающе смотрел на нее. – Ладно, хватит старое поминать. Давай лучше обсудим, как мне поступить с нашим общим затруднением в эту судьбоносную ночь?

– С каким? – начала было Клео, но не договорила.

Магнус сгреб ее за плечи и заставил повернуться. Клео вскрикнула: он вырвал кинжал у нее из руки, потом оттолкнул так, что она растянулась поперек постели.

Она лежала, с ужасом наблюдая, как Магнус рассматривал золотое лезвие.

Потом он метнул в ее сторону ледяной взгляд:

– Никак ты собиралась пырнуть меня этой зубочисткой, принцесса? А я-то к тебе со всей душой!

Клео глаз не могла отвести от кинжальчика. Как возьмет сейчас да изрежет ее всю…

Он неторопливо расхаживал по комнате, поглядывая на принцессу, точно хищник, загнавший в угол добычу.

– Кто его тебе дал?

Клео прикусила язык, чтобы не проболтаться.

Магнус снова посмотрел на клинок:

– Это, несомненно, кинжал невесты, сработанный в Крешии. Какой великодушный дар от принца Ашура! Надеюсь, ты должным образом поблагодарила его. – Клео не ответила, и он продолжал: – Молчим, принцесса? Обычно у тебя всегда наготове что-нибудь язвительное. Будем надеяться, теперь, когда я отобрал у тебя все острое, сегодня больше не будет резни?

Он спрятал кинжальчик и шагнул к постели.

Клео поспешно переползла на другую сторону и отскочила к стене. Дальше бежать было уже некуда.

– Не подходи!

Он насмешливо наблюдал за ней.

– Что это тут у нас? Перепуганный крольчонок, прячущийся от волка? Прошу извинить, но что-то меня не впечатляет такой страх за свою добродетель.

– Ты ко мне сегодня не прикоснешься. – Клео изо всех сил старалась говорить веско и грозно. – Ты никогда не прикоснешься ко мне!

Магнус тотчас оказался прямо перед ней, схватил за руки и притиснул к твердому камню стены, так что Клео не могла вырваться. И наклонился, глядя ей прямо в глаза.

– Как видишь, я прикасаюсь. – Его взгляд обшарил ее лицо, задержавшись на неярком синяке возле скулы. Его брови сдвинулись. Он снова посмотрел ей в глаза. – Только не думай, будто станешь указывать мне, что я сделаю или не сделаю. Какая-либо власть здесь у тебя будет лишь с моего позволения. Лучше тебе это запомнить.

– Пусти!

– Погоди.

Он не причинял ей боли, но пошевелиться она не могла. Ей дышать-то удавалось не без труда.

Магнус заговорил медленно и раздельно:

– Вот видишь? Ты в полной моей власти. – Он нагнулся еще ближе и продолжал шепотом: – Все, что я пожелаю с тобой сделать, причинить боль или доставить удовольствие, я сделаю. Тогда, когда пожелаю, и так, как мне будет угодно. Пойми это и запомни.