Мятежная

Теперь я готова опрометью выскочить из кафетерия, только бы не участвовать в вежливой и деликатной беседе в стиле Альтруизма, но вдруг вижу Тобиаса. Он выглядит измученным. Видимо, с утра ему пришлось работать на кухне, в рамках нашего соглашения с Товариществом. Мне завтра предстоит провести время в прачечной.

— Что случилось? — спрашиваю я, когда он усаживается рядом со мной.

— В своем стремлении избежать любых конфликтов все позабыли, что вмешательство не в свое дело создает еще большую проблему. — Если мы еще немного здесь поживем, я кому-нибудь так набью морду — мало не покажется.

Калеб и Сьюзан удивленно поднимают брови. Несколько человек из Товарищества за соседним столом смолкают и пристально оглядывают нас с ног до головы.

— Вы меня слышали, — громко произносит Тобиас, и они сразу отворачиваются.

— Ты в порядке? — осведомляюсь я, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

— Потом расскажу.

Видимо, без Маркуса не обошлось. Тобиаса не устраивают непонимание альтруистов, когда он прямо высказывается о жестокости Маркуса. А сейчас в нашей компании находится Сьюзан — и не только она одна. Небольшая группа альтруистов занимает свободные места за столом, приветливо нам кивая. Это бывшие друзья, соседи и коллеги моей семьи. Раньше их присутствие заставило бы меня вести себя тихо и незаметно. Но я начинаю говорить громче, стараясь отрешиться от своего прежнего «Я» и от горечи, связанной с прошлым.

Тобиас цепенеет, когда на мое правое плечо ложится чужая рука, и я стискиваю зубы, чтобы не застонать от боли.

— Ей сюда пуля попала, — произносит Тобиас, даже не глядя на подошедшего.

— Прошу прощения, — и Маркус присаживается слева от меня. — Привет.

— Что тебе нужно? — выдавливаю я.

— Беатрис, незачем… — тихо начинает Сьюзан.

— Сьюзан, пожалуйста, — шепчет Калеб. Она поджимает губы и отворачивается.

Я мрачно таращусь на Маркуса.

— Я задала вопрос.

— Хотел кое-что с тобой обсудить, — спокойно продолжает он, но я знаю, как он злится. Маркуса выдает напряжение в голосе. — Мы с другими альтруистами считаем, что нам не следует более оставаться здесь. В силу неизбежности продолжения конфликта было бы эгоистично скрываться, пока остатки нашей фракции буквально заперты по другую сторону ограды. Мы бы хотели попросить тебя сопровождать нас.

Я теряю дар речи. Зачем Маркус хочет вернуться в город? Это — общее решение или он намерен сделать нечто, связанное с той секретной информацией?

Я пару секунд гляжу на него, а затем перевожу взгляд на Тобиаса. Он позволил себе лишь немного расслабиться. Я не понимаю, почему он так себя ведет в присутствии отца. Никто, даже Джанин, не способен заставить Тобиаса струсить.

— Что думаешь? — спрашиваю я его.

— Нам надо уходить послезавтра, — отрезает Тобиас.

— О’кей. Спасибо, — изрекает Маркус и оставляет нас в покое.

Я подвигаюсь поближе к Тобиасу, не зная, как его утешить и ничего не испортить. Беру одной рукой яблоко, а другой — под столом — сжимаю его пальцы.

Но не могу оторвать взгляд от Маркуса. О чем еще он говорил с Джоанной? Иногда, чтобы узнать истину, приходится требовать ее.

Глава 5

После завтрака я сообщаю Тобиасу, что хочу прогуляться, но начинаю следить за Маркусом. Я предполагала, что он направится в гостевую спальню, но Маркус пересекает поле позади кафетерия и шагает к зданию станции по очистке воды. Прокравшись за ним до порога, я резко останавливаюсь. Действительно ли я этого хочу? Но меня не остановить, и я поднимаюсь за ним по лестнице.

Сама станция занимает только одну комнату, в которой стоит несколько огромных аппаратов. Насколько мне известно, они забирают грязную воду со всего района. Одни аппараты очищают, другие проверяют, третьи перекачивают обратно в систему водоснабжения. Все трубопроводы скрыты, кроме одного, расположенного над землей. Он подает воду на электростанцию, находящуюся у самой ограды. Она-то и обеспечивает энергией весь город, используя ветряные и водяные генераторы, а также солнечные батареи.

Маркус стоит рядом с аппаратами фильтрации. Здесь трубы сделаны прозрачными. Поток серо-коричневой жидкости струится через них и постепенно становится бесцветным. Мы оба наблюдаем за процессом. Интересно, о чем думает Маркус? А если бы можно было так сделать и с людьми — очистить их от грязи, а затем снова вернуть в мир? Но иногда не отмоешься.

Я смотрю на затылок Маркуса. Я должна сделать это сейчас.

— Я подслушала вас вчера, — быстро произношу я.

— Что, Беатрис? — переспрашивает он, мгновенно оборачиваясь.

— Шла следом за тобой, — отвечаю я, складывая руки на груди. — Я в курсе того, о чем ты спорил с Джоанной.

— Лихачи научили тебя, что в порядке вещей нарушать личную неприкосновенность других или ты сама настолько любознательна?

— Я любопытна от природы. И жду ответа.