Мятежник

Он уходил. Я знала, что он так поступит. На самом деле, последние три дня я была прикована к Элли в надежде, что он уйдёт до того, как я увижу его снова. Всё это было слишком, шок от предательства, за которым так близко последовала битва. Я пролила слишком много крови на поле боя, закончив с Каином, и я чувствовала слабость, головокружение, неспособная смотреть ни на что, кроме мягкого и милого ребёнка, которого Элли позволила мне подержать.

Но я слишком долго пряталась. Он ещё не ушёл — это была одна из многих вещей, которые я знала. Мои прежде несовершенные видения, болезненные и редкие, теперь стали постоянным спутником, почти комфортным. Я знала, где были люди, что мы ели на ужин, насколько холодно будет. Это было так, как если бы я жила в доме, полном закрытых ставнями окон. Теперь все эти ставни были распахнуты, и я могла видеть всё.

Включая Каина, в его комнате, готовящегося к отъезду.

Я даже знала, куда иду, несмотря на своё благоразумие. Я собиралась к нему, хотя и не была уверена, что буду делать, когда доберусь туда. У меня всё ещё было сильное желание разбить что-нибудь о его голову, но в первый раз это не принесло никакой пользы.

День был тёплый, прекрасный, как и все вечера в Шеоле. Я не потрудилась постучать, толкнула дверь в его комнату и вошла, как будто я принадлежала этому месту. Он стоял у французских дверей, глядя в сад, и обернулся, испуганный, настороженный.

— Я не собираюсь тебя бить, — сказала я.

Я не хотела его бить. У меня всё ещё оставалась слабая надежда, что после всего этого времени, всего этого предательства мне будет уже всё равно. Я посмотрела в его красивое, лживое лицо и поняла, что буду заботиться о нём целую вечность.

— Это хорошо. Я ещё не совсем оправился от работы Метатрона, — его голос был лёгким, расслабленным. Обманчивым.

Я чувствовала напряжение, пронизывающее его тело, когда оно вибрировало в моём.

— По крайней мере, я убил этого ублюдка.

— Я думала, он твой сообщник.

«Он причинил тебе боль». Сначала я подумала, что он произнёс эти слова вслух, шокировав меня. И тогда я поняла, что снова услышала его мысли. Или я просто вообразила то, что хотела услышать?

Каин пожал плечами.

— Он не был хорош в выполнении приказов.

Я хотела заставить его страдать.

Я уставилась на него, затем попыталась избавиться от необоснованной надежды, которая начала наполнять меня. Я могла видеть это, как я могла видеть так много вещей сейчас, но я боялась поверить в это, даже если мои другие видения стали почти безошибочными. «Только не это», — подумала я. Я никогда не была права насчёт себя.

Но я посмотрела на него и поняла. Я была на краю пропасти, и мне нужно было сделать выбор. Я могла бы отпустить его. Или я могла бы сражаться.

— Как ты думаешь, что ты делаешь?

Он приподнял бровь, никаких признаков внутреннего смятения, которое я так сильно ощущала, исходящего от него волнами.

— Я ухожу.

«Я не хочу».

Я глубоко вздохнула и сделала самую смелую вещь, которую я когда-либо делала, сложнее, чем встретиться лицом к лицу с Нефилимами или Армиями Небес.

— Я так не думаю.

Он посмотрел на меня на мгновение, его серебристые глаза были настороженными.

— Что ты сказала?

— Я сказала: «я так не думаю», — повторила я решительным тоном. — Тебе не надоело всё время убегать?

— Я не убегаю, — запротестовал он.

И я снова услышала его, слова были ясны, слова, которые он не мог произнести.

«Я люблю тебя. Расставание с тобой разрывает меня изнутри, но я не могу оставаться здесь и продолжать причинять тебе боль. Я люблю тебя. Отпусти меня».

Я покачала головой.

— Ты убегаешь, — снова сказала я, — и пришло время остановиться.

Я пересекла комнату и подошла к нему, стоя достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему, но боясь. Я расправила плечи.

— Твоё место здесь.

Он просто уставился на меня, а затем знакомая ленивая ухмылка осветила его лицо. Та, которую он использовал, чтобы очаровать всех. Та, которая отныне будет только для меня.

— Это так? — его голос был холодным, отстранённым, но меня больше не обманывали.

— Ты был прав в некоторых вещах и ошибался в других, ты знаешь.

— Почему бы тебе не просветить меня?

— Ты был прав только отчасти насчёт огня. Ты не знал, что жёны тоже могут пройти через него. Ты не знал, что мы можем быть бессмертными.

— Ты должна понять, что я был сосредоточен на спасении Шеола. Я не думал о будущем, и женщины занимали далеко не последнее место в моей повестке дня.

«Попробуй ещё раз, большой мальчик. Ты больше не сможешь меня дурачить».

Я знала, что он услышал меня по испуганному выражению его лица. Но потом он отбросил эту мысль.