Мятежник и аристократка

– Некому обо мне позаботиться, – он грустно улыбнулся. – А ты выглядишь хорошо.

– Спасибо… Ты пришёл за мной? Ты можешь убрать барьер?

Ханс смутился и замялся:

– Я… не могу. Я не такой сильный, ты же знаешь, – начал оправдываться, – но ты можешь помочь мне, Ив. Ты узнала, откуда у Йенсена настолько сильная магия? У него может быть сильный амулет или…

Сердце будто сдавило ледяной рукой, по телу прокатилась волна крупной дрожи. Ханс продолжал делиться догадками о силе оппонента, добавляя эмоциональных выражений в его адрес, а я смотрела на него и понимала, что он стал совсем чужим. Ему не нужна была я – Кристоф Йенсен уже давно стал для него главной целью. Ему не нужна любимая, ему нужен информатор.

– Ты меня любишь? – спросила дрожащим голосом.

Ханс запнулся, и эта незначительная заминка на секунду уже была ответом на мой вопрос.

– Конечно, люблю. Что за вопрос?

– Тогда почему ты подписал документы на развод? Почему разрешил забрать меня?! Почему не делаешь ничего, чтобы освободить меня?! ПОЧЕМУ, Ханс?!

– Ив, я же тебе говорил…

– Предатель! – я в ярости схватила камень и швырнула его в Ханса. Он отлетел от барьера, но этого достаточно, чтобы заставить его отойти дальше. – Проваливай! Не желаю знать тебя!

– Успокойся, я понимаю, как тебе тяжело…

Новый булыжник с грохотом врезался в барьер напротив лица Ханса.

– К черту твое понимание!

Я швыряла в него камни, находясь на грани истерики. Но больше всего бесил сочувствующий взгляд Ханса, в котором не было любви. Хотелось стереть с его лица этот взгляд. Я поискала глазами камень побольше, подняла, взвесила в руке и швырнула…

…неожиданно попав ему в лоб и сбивая бывшего супруга с ног. Я испугалась, что убила его, и бросилась к нему, но едва заметная дымка барьера, вдруг пропавшая на секунду, уже вернулась, и я снова уперлась в невидимую преграду.

– Хороший бросок, – из зарослей вышел Кристоф.

Застонав, Ханс поднялся, держась рукой за кровоточащую рану.

– Прости, Ларсен, рука как-то сама дрогнула, и барьер исчез, – невинно развёл руками Кристоф и обратился ко мне: – Пойдём домой, дорогая. Вечерняя прогулка и так была… слишком познавательная и малоприятная для тебя, – его взгляд, обращённый на меня, горел настоящим сочувствием и любовью – разница была очевидна. И от этого хотелось швырнуть камень и в лицо Кристофа. Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами, и в них будто отражалась та боль предательства, что я чувствовала сейчас. Его мягкий голос успокаивал, но твёрдый тон был адресован Хансу: – Тем более твой ночной гость уже уходит, – на секунду стало страшно за жизнь бывшего мужа. Мне казалось, что, не сводя взгляда с меня, Кристоф испепелил взглядом Ханса.

– Ив, я могу всё объяснить! – кричал Ханс.

Я не стала ждать, пока демон вновь овладеет Кристофом. Взяв его за руку, я быстро пошла прочь от барьера и мысленно молила Ханса уйти или хотя бы замолчать, ведь его крики «Ив! Подожди!» остро врезались в спину.

Я надеялась, что Кристоф будет молчать. Я хотела этого. Мне нужно было самой все осмыслить. Но мужское эго взяло над ним верх:

– Всегда считал его размазней и слабаком. Рад, что теперь и ты в этом убедилась.

– Пожалуйста! Замолчи!

Мы, уже медленнее шли молча. Я понимала, что раз уж начал, Кристоф выскажется до конца. И, может быть, это к лучшему, может, так им не овладеет демон, и тогда я буду в безопасности. Пусть лучше выговорится. И муж не обманул моих ожиданий. Я лишь усмехнулась про себя, когда он продолжал:

– Не знал, что ты так метко бросаешь. Тебя стоит опасаться.

Я остановилась и повернулась к нему:

– Ну говори уже. Что был прав ты, а я – нет. Скажи это. Я железная, меня можно скрутить, сломать, закрыть в замке, заставить делать, то, что тебе нужно – всё, что ты хочешь. Давай! Пройдись по моему достоинству и самолюбию.

Эмоции переполняли меня. Но и его тоже. Я поняла это, когда он процедил в ответ:

– Не рычи на меня.

– А то – что?

– Иначе я заставлю тебя зам…

В его глазах проскользнул нездоровый блеск. Рывком он притянул меня к себе и заключил в объятья. Его губы накрыли мой рот, не давая сказать больше ни слова. Требовательно и настойчиво он терзал мои губы. Казалось, я потеряла себя, превратилась в воздух, и только им муж и мог дышать, но не мог надышаться. Я отвечала ему на поцелуй, но хотела мести. Когда тиски железных объятий немного ослабли, я скользнула руками по его бокам, груди, распаляя его желание, коснулась его лица ладонями и…

…впилась ногтями в его шею. Он вздрогнул от боли и отпустил мои губы, но теперь я впилась в его рот, и теперь я задавала тон поцелую. Доставляя ему боль, я целовала его нежно и трепетно, будто хотела показать, какой я могу быть разной, и что не стоит играть на моем терпении – оно уже на грани.

Но боль не позволила Кристофу долго наслаждаться моей настойчивой лаской. Он взял меня за запястья и посмотрел на мои ногти – они были в его крови.

– Ведьма, – прозвучало это спокойно и даже, как мне показалось, с каким-то удовольствием.