Мятежник и аристократка

Кристоф улыбнулся и закрыл глаза. Шагнув невидимым призраком из телесной оболочки, он прошёл сквозь дверь и подошёл к Ив. Она не могла его видеть, и он обозначил своё присутствие лёгким дуновением на её шею. Её кожа покрылась мурашками, женщина коснулась того места, где почувствовалась горячее дыхание и прошептала:

– Ты здесь…

Кристоф ласково оглаживал её тело, будоража нежную кожу и заставляя жену вздрагивать. Он провёл ладонью по щеке и легко коснулся ее губ… и не удержался – прильнул к её рту губами, отпуская их лишь для того, чтобы прошептать «Впусти меня». Но Ив не сдавалась, мотала головой и шептала «нет». Кристоф обнимал жену, лаская её обнажённую спину и скользя по ягодицам невидимой рукой, он целовал её шею и плечи, не давая жене опомниться и чувствуя, как она загоралась желанием в его невидимых руках.

О снова попросил «Впусти» и, получив в ответ упрямое «Нет», отпустил её, вернувшись в свою оболочку…

***

Я чувствовала его каждой клеточкой своего тела. Его дыхание и прикосновения будоражили кожу, сердце билось так, что кружилась голова. Кристоф отпустил меня, и я поняла, что почти не дышала, отдаваясь магическому наваждению и его ласке. Он ушёл, и стало холодно. Я одиноко. Я вдруг поняла, чего ему стоило держаться всё это время. Ведь он мог вот так сделать и раньше, и я бы не смогла помешать ему. Но он не делала этого.

Сердце ударило так, что стало больно. И этот толчок почти бросил меня к двери. Я отперла замок и распахнула дверь, готовая броситься за мужем…

Но он стоял прямо за ней.

Я бросилась в его объятья, целовала его губы, щеки, глаза, одаряла россыпью поцелуев все, к чему удавалось прикоснуться. Мы упивались друг другом, словно не виделись тысячу лет, а завтра нам суждено расстаться.

Кристофа прижимали меня к себе так крепко и с таким наслаждением, что было почти больно, но мне не хотелось, чтобы он отпускал меня.

Платье оказалось на полу, и я осталась в одном белье уже в номере, и не поняла, как он захлопнул дверь и внёс меня сюда. Он посадил меня на консоль. Ваза с розами с грохотом упала и разбилась. Муж целовал меня, держа мою голову в ладонях, а я прижималась к нему так крепко, как только могла. Вдруг бюстгальтер расстегнулся, а я рванула с Кристофа рубашку, снова срывая пуговицы. Кристоф замер на секунду и посмотрел в мои глаза. Его взгляд окатил лавиной нежности и любви:

– Ты для меня – весь мир. Нет ничего дороже…

Мне не нужно было этих слов, я увидела это в его глазах, я всё поняла ещё когда оставила его за дверью. Я почувствовала тоже самое. И когда наши губы снова встретились, я уже не заметила, как мы остались без одежды.

В момент наивысшего удовольствия я почувствовала, как падаю в бездну, где ярко вспыхивали звёзды нашей любви. И в этот момент я поняла, что была не одна. Кристоф падал со мною.

***

Звук льющейся из крана воды и гремящей посуды разрывали тишину небольшой квартиры. Клара мыла посуду: одна тарелка, одна ложка, одна кружка. Одна… Лицо без улыбки, глаза без блеска. Чувство, словно оторвали кусочек души и выбросили на помойку.

Она выключила воду и вытерла руки. В душе ещё сильно болела свежая рана. И имя ей – Кристоф. Клара убеждала себя, что время лечит. Но это не так. Время не помогало, наоборот, вытесняло из памяти все плохое, идеализируя образ Кристофа. Чем дольше она его не видела, тем совершеннее он ей казался. Она даже себя возненавидела за то, что не смогла удержаться с ним рядом. Стараясь заглушить свои мысли, женщина взяла лежащий перед ней пульт и включила первый попавшийся канал.

Счастливая Иветта Йенсен блистала с экрана телевизора. Она делилась подробностями семейной жизни с Кристофом, рассказывая об их любви. Клара пошатнулась, уронив пульт, бросилась к своей сумочке и вывернула на стол её содержимое.

Маленькая белая визитка. Последний шанс отчаявшейся отвергнутой женщины.

Клара дрожащими пальцами набрала номер.

– Алло. Это Клара.

– Здравствуй. Видимо, ты тоже смотришь это интервью? И, я так понимаю, ты что-то решила?

– Я… согласна.

Глава 18

Строительные работы пришлось прекратить. На площадку, где более двадцати строителей занимались своим делом, ворвались с десяток студентов во главе с пожилым предводителем. Вооружившись рупором и плакатами, они совершали акт освобождения исторического наследия от агрессивного влияния современности.

– Мы требуем немедленного прекращения всех работ! – кричал Альберт в громкоговоритель, хотя его и так было хорошо слышно. – Если наши требования не будут удовлетворены, мы объявим лежачую забастовку.

– Профессор, – ему навстречу вышел бригадир, – Какая забастовка? У нас сроки горят. Мы не рушим замок, а восстанавливаем. Укрепляем каркас, реставрируем художественную роспись, изготовляем почти аутентичные оконные витражи…

– Вот именно! Вы только подражаете. Меняете ценное на фальшивку! Немедленно прекратите это делать! Варвары!

Студенты лениво переминались за спиной профессора, явно скучая. Большая часть из них пришла сюда ради зачета, их мало интересовала участь замка. Строители, недовольно шикая, начали разбредаться по площадке.