Мятежники

Батарея стояла в полуверсте от берега реки, загроможденного повозками, каретами, телегами и толпами измученных людей. Резкий ветер и метель все усиливались. Сергею с большим трудом удалось пробраться в середину лагеря, где горело несколько костров. Толпа вокруг этого жалкого тепла была столь густой, что он уже отчаялся пробиться поближе к огню. Именно там он рассчитывал узнать о том, когда на переправе ждут императора… Наконец, какой-то рослый заросший бородой офицер пожалел его и пустил погреться. Сергей протянул руки к костру, прислушался к разговорам. Но, к его разочарованию, солдаты и офицеры ничего не знали об императоре. Всех занимало одно – сумеют ли они перейти через мост, раньше, чем на переправу ворвутся казаки?

– Если не казаки, то мороз нас точно прикончит…

– Не вешай носа, Люсьен! Иди сюда – тут теплее…

– В такую погоду русские не станут атаковать… Думаете им теплее, чем нам?

– Я ног не чувствую…

– Если бы хоть кусок хлеба… я согрелся бы, если бы съел кусок хлеба…

– Эй, оттащите его, он горит!

Обезумевший от холода гренадер сунул в костер босые ноги, уже почерневшие от гангрены. Он не чувствовал боли от ожогов и принялся яростно отбиваться от тех, кто оттаскивал его от огня.

– Что за дерьмо!

– Тащите его отсюда!

– У него дубинка, мне с ним не сладить!

– А ну-ка, ребята, все разом!

Сразу несколько человек навалились на безумца и оттащили его от костра. Запахло горелым мясом. Сосед Сергея жалобно вздохнул:

– Моя Полина прекрасно готовит свиные ребрышки под чесночным соусом…

– Вы из Парижа? – спросил Сергей.

– Оттуда. Вот не повезло, – сосед сокрушенно покачал головой, – а ты откуда, приятель?

– Тоже из Парижа.

– Где ты живешь?

Сергей назвал улицу, где располагался пансион Хикса. Оказалось, что его сосед жил всего в трех кварталах оттуда. Сосед обрадовался.

– Надо же! – воскликнул он, – встретить земляка в таких обстоятельствах! – он наклонился к Сергею и прошептал ему на ухо, – есть хочешь, земляк?

– Да, – вполне искренне ответил Сергей.

– Тогда пошли отсюда. Здесь слишком много голодных ртов…

Они отошли от костра, парижанин быстро нашел укрытие под какой-то разбитой телегой, забрался туда, поманил за собой Сергея. Порылся в лохмотьях, что заменяли ему одежду, вытащил кусок хлеба, разломил пополам.

– Держи. Как тебя зовут?

– Серж.

– А меня Жан-Жак. Мой папаша – поклонник Руссо, хоть и мясник.

– Мясник?

– Ну да, у него мясная лавка. Я ее унаследую…если выберусь отсюда живым, – Жан-Жак печально улыбнулся и Сергей увидел, что он очень молод – может быть всего на несколько лет старше его.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Двадцать два. А тебе?

– Двадцать, – соврал Сергей.

– Ты женат?

– Нет.

– А я женат. Уже год. Когда я ушел в армию, Полин была беременна… Сейчас, наверное, уже родила. А я даже не знаю – кого… Эх, не повезло нам, Серж. К утру мы все тут сдохнем от мороза. А если не сдохнем – нас прикончат казаки. Бог против нас. Императору не стоило лезть в эту проклятую страну…

– Пожалуй…

Хлеб был съеден.

– Пошли к костру? – предложил Сергей, – здесь мы точно замерзнем.

Жан-Жак покачал головой.

– Иди. Я посижу. Спать хочется…

– Спать нельзя, – Сергей потянул его за рукав, – пошли к костру.

– Отстань, – вяло оттолкнул его парижанин, – иди один. У тебя ни жены, ни ребенка… Тебе еще рано умирать… А я уже все… С меня…хватит… Надоело… Иди… Если доберешься до Парижа… зайди к моему отцу… у него мясная лавка… на улице… улице…

Он прислонился спиной к колесу телеги, закрыл глаза.

– Эй! – окликнул его Сергей, схватил за плечи, встряхнул, – эй, приятель!

Но сын мясника уже не реагировал ни на что. Он спал.

Сонное оцепенение начинало овладевать лагерем. Люди искали укрытия от пронзительного ветра, забирались в любую, даже самую жалкую щель, забивались туда и засыпали, чтобы уже никогда не проснуться. Только самые стойкие продолжали толпиться вокруг костров, понимая, что огонь – их единственный шанс пережить эту страшную ночь. Но пронзительный норд-ост заставлял их жаться все ближе к огню. Пламя надо было поддерживать, кормить его обломками телег и повозок… Постепенно люди теряли силы, костры угасали. Снег заметал угли. Велика была ярость ветра и метели, унесшей в эту ночь тысячи жизней…

Сергей тряс сына парижского мясника, бил по щекам, кричал ему на ухо имя жены: «Полин ждет тебя! Ты должен жить!» Он попытался развести рядом с телегой костер, но ветер сдувал огонь – за полчаса возле их укрытия намело приличный сугроб. Сергей с ужасом понял, что смерть – везде. Умереть было легче, чем жить. Для того, чтобы жить нельзя было спать, надо было что-то делать, двигаться, шевелится. Для того, чтобы умереть надо было всего лишь уснуть…