Мятежница

Крис откинулась на спинку стула и уставилась на потолок. Один раз — случайность. Два раза — совпадение... наверное. На третий уже можно признавать враждебное действие. Вопрос только в том, кто враг? Крис не хотелось думать, что у такого симпатичного молодого парня, как Хэнк, уже целый список врагов. Крис считала себя симпатичной молодой девушкой и точно оказалась в чьем-то списке врагов.

— Крис, — осторожно сказала Нелли.

— Да.

— Тебе известно, что Вардхейвен пожертвовал пятьсот тысяч долларов в фонд Эдрис?

— Нет, Нелли, оставляю управление финансами на тебя. Кто сделал пожертвование?

— Пожертвование анонимное, но с момента, как оно пришло, я постаралась отследить денежный перевод. Большая вероятность, что пожертвование сделал Хэнк Петервальд.

— До или после того, как корабль встал на орбиту?

— Не уверена, но средства зачислились после.

Крис задумалась. Хэнк вряд ли будет вкладывать деньги на банковский счет фонда, созданный мертвой девочкой. Скорее всего, нет. Сама планета является потенциально главным связующим звеном для торговли. Согласно отчету Нелли, Вардхейвен профинансировал половину стартовых вложений Олимпии, в остальные вкладывались другие планеты всего мира. Как обстоят дела сейчас, когда некто крадет удостоверения личности и продает недвижимость за пределы планеты, Крис проверит позже. Но если бы Хэнк знал что-нибудь о том, что задумал его отец, вряд ли он да бы Крис денег, чтобы что-то здесь улучшить.

Крис даже удивилась, насколько лучше себя почувствовала, решив, что Хэнк не хочет ее убивать. Но если Папа Петервальд хочет получить прыжковые точки Олимпии, как далеко он может зайти? Что ей самой нужно сделать здесь прежде, чем покинет планету?

Дождь стучал в окно ее нового кабинета.

На внешнем отливе виднелась грязь, размазанная стекающей водой. Да, в дожде есть вулканический пепел. Что еще?

— Нелли, кто-нибудь исследовал взорвавшийся вулкан, вызвавший такой беспорядок?

— Нет.

Естественно, зачем идти к вулкану, когда он сам пришел к вам.

— Кто-нибудь делал анализ пепла?

— В публичных отчетах такого исследования нет.

Рядом с кофеваркой Крис заметила пустую банку. Наверное, она сходит с ума, но, может, пришло время побыть немного параноиком. С банкой в руках она вышла на улицу и присмотрелась к потокам воды. За зданием нашлась канава. Ржавые трубы работали на полную, не давая скопиться достаточному количеству воды, чтобы не рухнула крыша. К уставившейся на грязную воду Крис подошел Джеб.

— Могу чем-нибудь помочь, мэм?

— Сколько вулканического пепла было в воде, когда начался дождь?

— Немного.

— Как думаете, часть того пепла могла остаться в канаве?

— Не удивлюсь, если так. Хотите прихватить сувенир?

— Нужно что-нибудь прихватить. Может, превращу его в вазу или керамическую безделушку. Вы меня понимаете.

Некоторое время Джеб изучал ее, потом подозвал к себе паренька лет двенадцати.

— Леди желает немного пепла нашего вулкана. Не возражаешь немного испачкаться?

Пацан выглядел так, словно его спросили, не хочет ли он попасть в космос. Подхватив банку, он спустился в канаву, провел ей по дну.

— Вы хотели это получить, мэм? — спросил он, передав банку Крис с гордым видом жениха, вручающего невесте кольцо с бриллиантом.

— Именно, — сказала Крис, закрыв банку крышкой, потом вытащила из кармана долларовую монету. — Это тебе. Спасибо.

— Мама не разрешает мне брать деньги, — пацан покачал головой, так и не коснувшись монеты. — Ты нас кормишь. Она меня прихлопнет, если я ее возьму.

— Это для твоей мамы, — Крис вытащила вторую монету, — за то, что воспитала такого хорошего мальчика. Теперь бери обе монеты и беги домой.

Вид у пацана остался недоверчивым, но кивок Джеба сделал свое дело. Схватив обе монеты, он помчался к воротам, не обращая внимания на капающую с одежды воду.

— Самое меньшее, что я могу сделать, чтобы привести его одежду в порядок, — усмехнулась Крис.

— И за то, что потакал женщине, сошедшей с ума, как и все остальные на этой планете, — сказал Джеб.

Крис посмотрела на банку в руке, вытерла с нее грязь и развернулась, чтобы пойти обратно в кабинет.

— Посмотрим, кто тут у нас сумасшедший, — пробормотала она.

* * *