Мятежница и менталист

И все же порывы свои я умерила. Я несколько дней не мылась, и со стиркой были проблемы — все грязное. Да и не стоит привлекать к себе внимание, отличаясь от местных жителей. Как ни крути, а на мне камуфляжная форма повстанцев. Не думаю, что она вызовет положительную реакцию прохожих. Не хватало, чтобы в меня пальцем тыкали, называли преступницей, а потом косо смотрели на моего опекуна.

После завтрака Марк отправился исполнять свои социальные обязанности. То есть за одеждой. Я, окрыленная, дожидаясь его, порхала по квартире, не веря, что все так удачно сложилось. Моя решимость дожать Марка до брака крепла с каждой минутой. Мои чувства зашкаливали, я готова была прямо сейчас связать свою жизнь с ним. Вот только он… Не хотел? Не мог? Боялся?

Нужно было разобраться в причинах. Он опасается влюбиться и недооценивает себя, или просто не рассматривает меня как женщину?

Мне жизненно важно это выяснить и понять, как правильно действовать!

Марк вернулся. Принес два пакета, полных вещей. Я ожидала чего-то простенького, к моему удивлению, гардероб был обширным: и нижнее белье, и домашний халатик, и спортивный костюм и платье для прогулок. Причем все это оказалось качественным и явно недешевым. При этом эффектным и красивым.

С размером Марк не ошибся, но это и не удивительно — глаз у него, как у разведчика, наметанный. А вот насчет денег я почувствовала тревогу.

— Ты же разоришься, если станешь меня баловать. Ты хочешь, чтобы я не чувствовала себя ущербной на фоне остальных? Поверь, мне это совершенно неважно. Надо быть экономнее, сомневаюсь, что твоя зарплата позволяет излишества.

— Это тебя должно меньше всего волновать, — возмутился претензии Марк. Впрочем, поняв, что я обиделась на такую негативную реакцию, тон смягчил. И выразил свою мысль иначе: — Ты напрасно беспокоишься. Когда я жил у мятежников, тратить было некуда. И до этого у меня были некоторые накопления. Так что я могу себе позволить некоторые траты. Не думай, что я безответственный и не знаю счет деньгам. Я не привык действовать необдуманно — ни в работе, ни в быту.

Он ушел до вечера, на этот раз на работу. А я осталась хозяйничать, отдыхать, наводить порядок. С удовольствием переоделась, избавившись от грязной и уже вызывающей отвращение формы. Долго думала, куда ее деть, — слишком неприятными были эмоции, которые она вызывала. В итоге затолкала в мешок, решив, что попрошу Марка ее выбросить.

С нетерпением ждала возвращения своего опекуна, даже приготовила ужин, используя кулинарный канал и тот продуктовый минимум, что оставался в холодильнике. На пробу оказалось не так аппетитно и презентабельно, как в передаче, но вроде съедобно.

Успела посмотреть несколько выпусков новостей, правда, в них была какая угодно информация, но не та, что я искала. Я хотела узнать о спонсоре. Расследование закончено? Его поймали? Или нет? Сомнительно, что такой факт посмели бы скрыть от общественности.

Моя тревога на этот счет была настолько сильной, что я не выдержала и за ужином пристала к Марку с расспросами:

— Ты не знаешь, спонсора поймали?

— А ты в курсе его существования? — с подозрением уставились на меня карие глаза. Густые брови сошлись к переносице, похоже, Марк, как разведчик, не одобрял разглашения секретной информации. Но все же решил, что я достойна доверия и сообщил: — Поймали. Он под арестом.

Я улыбкой поблагодарила его за откровенность и выдохнула с облегчением. О своей попытке разоблачить этого скользкого типа умолчала. Неизвестно, что именно помогло его поймать — моя ловушка или скрупулезная работа федералов. Я влезла в чужую игру. Самонадеянно присваивать себе чужие заслуги. И Марк явно раскритикует мои необдуманные поступки. А зачем мне лишний раз его разочаровывать?

— Можно ли связаться с родителями? — переключилась на ничуть не менее тревожащую меня проблему. — Они же беспокоятся.

— Я узнавал, ответ на запрос по розыску им отправили. Вместе с выпиской из протокола заседания. Так что в их распоряжении будет вся информация, и они не станут мучиться от неизвестности и за тебя переживать.

Я скептически подняла брови. Не будут? Да узнав о дочери такое, они с ума сойдут. Жива — это, конечно, замечательно, но вот остальное…

— Я постараюсь устроить канал связи, — буркнул Марк, правильно поняв мою мимику.

— Не надо, — вздохнула я, осознавая, что веду себя глупо. Сложно что-то сделать, когда между мной и семьей огромное расстояние. — Это же очень дорого. Равносильно перелету с Марса на Землю.

— Ладно… посмотрим, как получится.

Марк принялся за мой кулинарный “шедевр”. Положил в рот, начал жевать, замер. Я напряглась, ожидая реакции, но катастрофы не произошло — проглотил. И даже еще немного съел. Правда, уже не так охотно, как поначалу.

— Я не очень голоден, — пояснил, видимо среагировав на мое внимание и волнение.

Ну я и успокоилась, тоже принялась жевать получившуюся чуток резиновой котлету с разварившимся до состояния каши рисом, и, одновременно, расспрашивать:

— Мою аккредитацию действительно аннулировали? Я не смогу работать по профессии?