Мятежное православие

Чтобы нагляднее представить себе события, связанные с «отречением» Медведева, раскроем сборник церковно-исторических актов второй половины XVII века, хранящийся в Синодальном (бывшем патриаршем) собрании рукописей Государственного исторического музея под номером 991. Здесь на листах 322–340 находятся подлинники «покаянных исповеданий» Семена Медведева и его единомышленника в споре о пресуществлении, бывшего попа, а ныне монаха Симеона (Саввы) Долгого. Оба документа написаны на отличной голландской бумаге четким профессиональным почерком, но лишь один из них подписан, как полагалось, по листам: «К сему моему истинному покаянию и православному исповеданию аз недостойный и многогрешный Симеон во извещение правды руку приложил».

Для объяснения отсутствия аналогичной подписи Медведева составители документов использовали простой прием, обманувший, однако, многих исследователей. Прямо в тексте первого «исповедания» указано, что его писал «я, многогрешный Сенька, своею рукою». Чтобы убедиться в ложности этого указания, довольно было взглянуть на рукопись, почерк которой не имеет ничего общего с почерком Медведева. На это еще в конце XIX века указал историк церкви А.А. Прозоровский. Кроме того, Медведев всегда специально подписывал автографы своих сочинений. Наконец, составители «исповеданий» совершили грубую ошибку, которую мог заметить и человек, незнакомый с рукописями Медведева. Получалось, что заключенный и закованный в кандалы «еретик» каким-то образом своей рукой написал и «исповедание» своего находящегося на свободе бывшего товарища – ведь оба документа писаны одним почерком!

Не вполне осмотрительно было сфабриковано и содержание «покаянных исповеданий» Медведева и Долгого. Например, составители поленились выдумывать два разных текста и в значительной мере списали второе «исповедание» с первого, сокращая и частично варьируя его. Они явно переусердствовали с милыми сердцу «мудроборцев» ругательствами (типа «яда душегубительного исполненной отравы», «многого блядословия», «развращенного писания», «зломудрствования» и т. п.), которыми преизобильно осыпает себя «автор», низкопоклонно извиняющийся перед теми, кого он якобы несправедливо оскорблял. Для Медведева, как мы помним, главное в полемике составляли идеи, для его противников – личности. И при составлении «покаянного исповедания» Медведева «мудроборцев» неумолимо влекло по накатанному пути: их «лирический герой» прежде всего кается в нанесенных конкретным лицам обидах.

Оказывается, что Медведев греческих патриархов «хульно называл именами непристойными». На следствии он почему-то запирался, а в «исповедании» наконец признался, будто на патриарха Иоакима «клеветал и называл его досадными и укорными именами перед многими людьми». В «исповедании» впервые является, что Медведев «наветовал» и «говорил слова, всякого безчестия и злословия наполненные» на игумена Печатного двора Сергия и бывшего уставщика Чудова монастыря Моисея, в то время как на братьев Лихудов (действительно сильно задетых в сочинениях Сильвестра) он всего лишь «клеветал и говорил слова хульна и бредна»: зато теперь он их книгу «Акос» «приемлет и лобызает». Следы авторства «мудроборцев» вырастают из «исповедания» до невероятных размеров в извинениях перед их негласным лидером Евфимием Чудовским: этому «самому православному мужу, и правды ревнителю, и церкви поборнику, и веры защитнику» сочинение уделяет внимания больше, чем российскому патриарху!

По сравнению с этим кажется уже мелочью, что, горячо проклиная от имени Медведева его сочинения, автор «покаянного исповедания» знает их настолько плохо, что не упоминает одно из крупнейших – «Известие истинное». Он, видимо, знал за собой эту слабость и применил оптовую формулу: «Я, окаянный», все написанное в книге «Манна» «и иные неправые писания какие-либо, и противные святой восточной церкви мудрования, от меня через слово или через письмо в мир разевавшиеся вредословия» (на разных лиц, которые перечисляются) – «все то отметаю, и отрицаю, оплевываю, под ноги пометаю, и попираю, и огнем сжигаю, и анафеме (!) предаю», – говорится от имени Медведева.

В «покаянном исповедании» Медведев предстает как человек, исключительно мало знающий, который мигом узрел истину, когда ему предложили взглянуть на ряд весьма известных книг, привезенных в Троицу из библиотеки патриарха. Простота его якобы такова, что он «не ведал, что они, римляне, суть духоборцы, того ради и… на пресноках действуют» во время литургии. Более чем странное признание для человека, точно освещавшего в своих сочинениях католический чин литургического действа! Но это отнюдь не странно для «мудроборцев», стремившихся свести деятельность Медведева к подготовке объединения православной церкви с католической.