Мятежное православие

Сохранить монастырь без взбунтовавшейся беломорской твердыни – это была политически разумная, но невыполнимая мысль. С болью в сердце Никанор видел, как год от года монастырское хозяйство разваливается, хиреет. Соляные промыслы, требовавшие огромных денежных вложений, приходили в упадок. Дать денег Иосиф не мог, их у него не было. Множество полезных для освоения Поморья работ, направлявшихся и финансировавшихся соловецкими приказчиками, не производилось, ибо сами приказчики оказались в осаде. Люди Поморья, зарабатывавшие живые деньги и получавшие пропитание от многочисленных торговых связей, промышленной деятельности, вскоре оказались в нищете, на грани голодной смерти. То, что строилось веками, царские воеводы и служилые люди развалили за несколько лет.

Конечно, Москва могла бы помочь Иосифу деньгами и припасами, чтобы он попытался создать новый хозяйственный центр в Сумском остроге. Но кто-кто, а Никанор прекрасно понимал, что правительство преследует иные цели. Не желая терять больших соляных доходов, царь Алексей Михайлович выделил средства для усолий и корабельщиков – выделил в обрез, поручив соляное дело отставным дворянам и выборным горожанам-целовальникам. Государство накладывало руку на хозяйство монастыря; холмогорский, своим и иные воеводы распоряжались его имуществом, все доходы изымались в Москву. Лишенное запасов, а также возможности маневрировать средствами и поддерживать попавших в беду, северное хозяйство гибло на глазах. А царь еще обкладывал впадающих в нищету, разоренных крестьян и промышленников новыми налогами. Население разбегалось, часть его по указу самодержца вербовалось на государственные работы или вообще вывозилось «на вечное житье» в другие места.

Разоряя отхваченную им большую часть монастырского хозяйства, царь Алексей Михайлович напрасно надеялся, что блокированная меньшая часть понесет по крайней мере такой же урон. Голова и сердце монастырского хозяйства – обитель на Белом море – успешно боролись с блокадой. Почти прекратился приток денег от богомольцев, ибо немногие могли пробраться в монастырь, но значительно увеличились денежные вклады от людей, желавших спасти свои души помощью страдальцам. По прикидкам Никанора, поступление денег в казну сократилось вчетверо – зато и расходы казначей с братией уменьшили более чем впятеро.

Принимая бескорыстные вклады и пожертвования, Соловецкий монастырь старался все же платить людям за доставляемые товары. Через братию Анзерского монастыря соловчане покупали сколько угодно соленой рыбы, приобретали перец, чеснок, яйца в пищу и для иконного дела. Рыбу, мясо и шкуры морского зверя исправно поставлял Мурманский промысел, сообщение с которым царский воевода не мог пресечь. Под руководством келаря Азария монастырь оснастил пушками и вывел в море собственный рыболовецкий флот.

За весну и половину лета 1668 года Соловки сильно пополнили свои запасы зерна – теперь его должно было хватить на несколько лет. Пополнение житниц продолжалось и после прихода на Белое море царских стрельцов: при всем старании они не могли контролировать беломорское судоходство. Умелые соловецкие приказчики в Мезени, под носом у воеводы, закупали сукно, холст, кожи, коровье масло, овчины и другие товары, умудряясь даже платить за них в таможню. Мастерские Соловецкого монастыря не прекращали работы, создавая запасы одежды, орудий и всего необходимого на долгий срок вперед. Мельницы мололи зерно, поварня и квасоварня исправно ублажали братию и трудников едой и питьем.

Выдернув еще одного серебряного карася, Никанор с удовлетворением подумал, что даже без сообщения с берегом (от чего упаси Бог!) обитель могла держаться многие годы. Рыбы в озерах было вдосталь, огороды давали достаточно овощей, на островах водились олени[34] и зайцы, глухари, тетерева и куропатки, весной и осенью здесь садились целые тучи перелетных птиц[35], в лесах и на болотах было видимо-невидимо брусники, черники, голубики и морошки. Пока, однако, не было необходимости трогать непуганого, почти ручного зверя и птицу.

Забросив снова удочку, Никанор вознес к Богу молчаливую молитву за то, что он не оставляет своим промыслом православных людей Поморья, не убоявшихся объявленного царем Алексеем Михайловичем наказания за помощь Соловкам: духовным – заточение в Сибири, мирским – смертную казнь. Спасая свои души, люди делали все возможное для поддержки «сидельцев за Христово имя и спасительный крест». Нищие прятали под лохмотьями и провозили в монастырь сукно. Голодные крестьяне – мужики, бабы и ребята – в вёдро и ненастье плыли к Соловкам из Кеми, Шуи, Понгома, со всего побережья, доставляя рыбу, масло, хлеб и множество других товаров.