Мятежные ангелы. Что в костях заложено. Лира Орфея

– Как мы сильно зависим от Шекспира, – заметила Мария. – «Каким питьем из горьких слез Сирен…»[395] Помнишь?

– «Так после всех бесчисленных утрат // Во много раз я более богат», – подхватил Даркур. – Да, это очень подходит. Весьма емко.

– Во много раз я более богат. Точнее, во много раз более, чем был богат дядя Фрэнк, – сказал Артур. – Симон, наверно, ты прав. Я много думаю о золоте. Кому-то ведь надо про него думать. Но это не значит, что я – кот Мурр. Симон, мы все крутили в голове ту задумку, про которую ты тогда рассказал. Она как-то больше в духе дяди Фрэнка, ты не находишь?

– Иначе я бы про нее и не заикнулся.

– Ты сказал, что, по-твоему, эти люди в Нью-Йорке рассмотрят наше предложение.

– Если его правильно преподнести. Я думаю, Артур, они тебе понравятся. Коллекционеры, знатоки, но, конечно, не хотят, чтобы их выставили дураками. Ни в коем случае не хотят оказаться укрывателями подделок. Они тоже не коты Мурры. Просто если выплывет, что они хранили откровенную подделку, это не пойдет им на пользу ни в мире искусства, ни в мире бизнеса.

– А что у них за бизнес?

– Компания князя Макса импортирует в Америку вино в огромных объемах. Хорошее. Не какую-нибудь бормотуху пополам с алжирской ослиной мочой. Никаких подделок. Я видел его бутылки и у тебя на столе. Ты, наверно, не замечал его герб на этикетках, с девизом: «Ты погибнешь прежде, чем я погибну».

– Удачный слоган для вина.

– Да, но на самом деле это родовой девиз, и он означает: не пытайся меня обойти, а то пожалеешь.

– Я встречал таких людей в бизнесе.

– Но имей в виду, что княгиня тоже занимается бизнесом. Ее специальность – косметика, но очень изысканная и достойная.

– А это тут при чем?

– Это не что иное, как стремление преподносить вещи в их лучшем виде. Именно этого захотят князь и княгиня.

– Думаешь, они потребуют безумных денег?

– Мы живем в век безумных цен на живопись.

– Даже поддельную?

– Честное слово, ты меня доведешь и я тресну тебя по голове этой бутылкой! Которая, кстати говоря, не из погребов князя Макса. Сколько раз тебе повторять, что эта картина – не подделка, не задумывалась как подделка и на самом деле она потрясающе важна, уникальна?

– Я знаю. Я слышал, что ты о ней говорил. Но кто убедит в этом весь мир?

– Я, конечно. Ты забыл про мою книгу.

– Симон, я не хочу тебя обижать, но сколько людей, по-твоему, прочитают твою книгу?

– Если ты примешь мое предложение – сотни тысяч, потому что в ней будет описана жизнь Фрэнсиса Корниша как захватывающее приключение в мире искусства. Причем очень канадское приключение.

– По-твоему, эта страна – место для великих приключений в мире искусства? Родина людей, которых заботят вопросы души? Ты с ума сошел.

– Да, я так думаю, и нет, я не сошел с ума. Иногда мне кажется, что я опередил свое время. Ты не читал мою книгу. Она, конечно, еще не закончена, и концовка полностью зависит от твоего решения. У этой книги может быть просто фантастическая развязка – в обоих смыслах этого слова. Ты не знаешь, что пробуждает в умах вроде моего долгое созерцание жизни твоего дяди. Артур, ты должен мне довериться. А в таких вещах ты боишься мне довериться, потому что не доверяешь сам себе.

– Я доверился себе в этой истории с оперой. И втянул Фонд Корниша в провальную затею.

– Ты не знаешь, провальная она или нет, и еще долго не узнаешь. Ты, как дилетант, думаешь, что по премьере можно предсказать всю судьбу пьесы. Ты знаешь, что в Сент-Луисе уже интересуются «Артуром»? Если опера не наделает шуму здесь, возможно, она понравится там. И в других местах. Конечно, ты нас подталкивал, чтобы мы ввязались в эту затею. И теперь думаешь, что это начало болезни так на тебя повлияло. Но толчком к созданию великих произведений, бывало, служили и более странные вещи, чем свинка.

– Ну хорошо. Давайте попробуем. Только осторожно. Я думаю, будет лучше, если теперь я возьму дело в свои руки и съезжу к князю и княгине.

– А я думаю, что ничего подобного делать не следует. Предоставь действовать Симону, он хитрый стреляный воробей.

– Мария, ты заговорила совсем как жена.

– Да, причем лучшая, какая у тебя когда-либо будет.

– Верно. Очень верно, дорогая. Кстати, я подумываю о том, чтобы впредь именовать тебя Лапулей.

Мария показала ему язык.

– Прежде чем вы окончательно погрузитесь в супружеские нежности, смущая посторонних, позвольте указать вам на то, что репетиция оперы, которую Артур решил возненавидеть, уже подошла к концу первого акта. Нам пора идти в театр, чтобы подвергнуться пренебрежению и осмеянию, если уж суждено. А что касается того, другого дела – вы мне разрешаете действовать?

– Да, Симон, разрешаем, – сказала Мария.

Артур, как обычно, в это время подзывал официанта, чтобы заплатить по счету.

10

Скоро начнется первое представление «Артура Британского».

Гвен Ларкин по интеркому вещает на все грим-уборные и артистическое фойе: «Леди и джентльмены, занавес поднимется через полчаса. Начало представления через полчаса».