Мятежный дальнобойщик

— Ладно, Василий Борисович. — Гуров поднялся и похлопал Ремезова по плечу. — Это ты хорошо сейчас сказал обо всем, о себе. Я же просто мимо шел, увидел, вот и решил поговорить, узнать, как ты. Приятно удивился, что ты работаешь. Ну, будь здоров!

Прораба Гуров нашел в соседнем коттедже. Черноволосый, с большим животом, крикливый, с насмешливыми глазами мужчина посмотрел в удостоверение Гурова и махнул рукой, как настоящий заговорщик, уводя гостя на задний двор новостройки, где была навалена гора еще не вывезенного строительного мусора.

— И что тут у нас интересного для МВД? — спросил он, закуривая и сплевывая. — Нами вроде не уголовный розыск должен интересоваться, а кто-то вроде отдела по экономическим преступлениям. Или кража века произошла?

— Ничего не произошло, — улыбнулся Лев, глядя в смеющиеся глаза прораба. — Про одного человека хотел втихаря расспросить. Только вы ему не говорите, что я расспрашивал.

— Мое дело — сторона. Раз не надо ему знать, значит, и не узнает. О ком речь? У меня шустрых ребят, за кем глаз да глаз нужен, много.

— Вася Ремезов. Он у вас тут вроде разнорабочего.

— Упс! Ремезов, говорите? Жаль, хороший парень и работник старательный. Между прочим, практически единственный непьющий.

— Да вы не спешите выводы делать, — перебил прораба Гуров. — Я ничего плохого про него вам рассказывать не собираюсь. Наоборот, расспросить хотел.

— Да, знаю я, что он судимый, — поморщился прораб, и его глаза перестали быть смешливыми. — Это его беда, он от всех скрывать пытается, но ведь земля слухами полнится, как в старину говорили. Все и так знают, многие не верят, что он за грабежи сидел. Знаете, ребята молодцы, что хоть с расспросами не лезут к нему.

— Скажите, вы верите, что он завязал? — коротко спросил Гуров.

— Вы бы видели, как он работает, не задавали бы таких вопросов. Я ведь знаю, что в уголовной среде работать самому, своими руками — постыдное дело. Только воровать и отнимать. И семью им заводить нельзя…

— Да, есть такие старые понятия, — отмахнулся Гуров. — Вы лучше мне скажите, где был Ремезов вот в эти дни. — Он достал маленький карманный календарь и обвел авторучкой две даты.

Прораб удивленно взглянул на календарь и что-то прикинул в уме. Потом уверенно заявил:

— Здесь был. В поселке. У нас получился простой из-за того, что материалы вовремя не подвозили, и пришлось потом полторы недели нагонять. Ребята работали по двенадцать часов, а то и больше. А Ремезов живет вон в том доме с теткой. — Прораб показал в сторону кучки частных домов, которых еще не коснулось веяние современной архитектуры. — Вкалывали все до седьмого пота. Так что он или дома, или здесь. Хотя если в поселке что-то, то… тут я поручиться не могу.

— Странно, — вздохнул Гуров, убирая календарик в карман.

— Что странно? — не понял прораб.

— Странно, что не можете поручиться. Мне показалось, что вы относитесь к Ремезову с большой симпатией и готовы защищать его.

— Ну, тут за самого себя трудно поручиться, — нахмурился прораб и опустил голову. — В наше время я не знаю, кто кому верить станет.

— А времена всегда одинаковые. Дело, мне кажется, не во временах, а в людях.

— Да ладно, ладно! — Прораб нахмурился еще больше. — Понял я вас. Думаете, что своя рубашка ближе к телу и все такое прочее? Если хотите откровенно, то скажу. Не верю я, что Васька Ремезов снова пойдет на преступление. Завязал он навсегда и очень серьезно. Он мне говорил, я глаза его видел.

— Вот за это спасибо. — Гуров улыбнулся и протянул прорабу руку.

Крячко увидел в кабинете сидевшего на своем любимом диване Гурова и замер у порога:

— Ты чего, Лева?

— Тебя жду, — отозвался сыщик и с неохотой поднялся с дивана. — А ты слишком рано пришел. Не дал насладиться раздумьями.

— Вся ночь впереди. А что за мысли тебя одолевают, сомнения какие или так просто?

— Знаешь, Станислав, иногда вот накатывает одна мысль, что мы будем делать, если эти пятеро окажутся не при делах, а преступления, которые мы пытаемся примерить к матерым и злобным уголовникам, совершил милый, симпатичный парень как раз из коммерческих соображений? Ты не боишься потерять веру в современную молодежь и будущее страны? Ведь это же страшно, что уголовники его не совершили, а парень совершил.

— Ну-ну, — не очень весело засмеялся Крячко. — Уверяю тебя, что совершили эти преступления как раз злобные уголовники. А ты что, про Никифорова узнал что-то интересное?