Мятежный дальнобойщик

— Если подробно, то один из актеров видел человека, похожего на Горобца, когда тот крутился возле костюмерной и даже пробовал ее открыть, дергал за ручку. Правда, тогда она была заперта. Он спросил, что ему здесь надо, а тот ответил, что ищет туалет и якобы ему указали сюда. Второй его видела уборщица в тот момент, когда он убегал сразу после того, как выпрыгнул в окно. Точнее, она не видела самого прыжка, потому что он выбежал из-за угла, где было окно. Это я предположил, что он выпрыгнул.

— Хорошо, а есть кто-то, кто видел, как этот псевдо-Горобец залезал в окно, выпрыгивал оттуда?

— Таких свидетелей нет, — отрицательно покачал головой Морозов.

— Хорошо, — снова откинулся на подушку Лев, — почему ты говоришь, что Горобца опознали на восемьдесят процентов?

— Они сказали, что он похож, но на фото он несколько полноват по сравнению с тем, кого видели они. Этот вор был заметно худее.

Гуров молчал и смотрел в потолок. Морозов терпеливо поглядывал на знаменитого сыщика и тискал в руках свою папку, Крячко расхаживал по палате, рассматривая оборудование и обстановку. Потом подошел к окну и стал смотреть во двор больницы, что-то тихонько бормоча или напевая. Наконец Гуров протянул руку к тумбочке, достал оттуда свой мобильник и набрал номер Орлова:

— Здорово, Петр!

— О, больной наш очнулся! Здорово! Как себя чувствуешь?

— Нормально, не в этом дело! — отмахнулся Лев. — Слушай, ты вечером у себя будешь?

— Тихо, тихо, Лева! — повысил голос генерал. — Ты куда собрался? Твое дело лежать, лечиться и мозгами шевелить. Станислав с Морозовым все без тебя сделают, что ты, в самом деле…

— Петр, это серьезно! Мне надо с тобой поговорить.

— Говори, кто тебе не дает?

— Не по телефону. Это не телефонный разговор, мне придется тебя убеждать, а ты будешь возражать. По телефону не получится.

— Да-а? — удивился Орлов. — И в чем это таком ты собрался меня убеждать, если знаешь заведомо, что я буду возражать и сопротивляться?

— Ты согласишься, потому что ты опер. Ты опытный и умный опер.

— Вот только не надо этого, — хмыкнул генерал. — Я подумаю, может, сам к тебе подскочу завтра.

— Сегодня, Петр, — отрезал Гуров. — Не сможешь ты, тогда приеду я. Я вполне нормально себя чувствую, почти сутки в меня вливали какую-то гадость, и почти сутки я спал.

— М-да, — вздохнул Орлов. — Чем бы мне таким надышаться, чтобы спокойно поспать сутки и начальство само уговаривало бы меня поспать еще пару суток. Не посоветуешь?

Гуров промолчал, пропуская мимо ушей слова старого друга. Он знал, что Орлов согласится, потому что Орлов хорошо и очень давно знал Льва Ивановича Гурова. И если Лев Иванович Гуров говорил, что надо, значит, действительно надо и с этим стоит считаться.

— Черт бы тебя побрал, Гуров, — буркнул генерал. — С врачами договариваться будешь сам, я тебе в этом не помощник. Я освобожусь часиков в восемь вечера, так что милости прошу.

— Спасибо, — засмеялся Лев и тут же закашлялся.

— Господи, — послышалось в трубке, — он еще куда-то собрался, а сам без соплей пять минут не может.

Продолжая улыбаться, Лев положил трубку на тумбочку возле кровати и посмотрел на своих помощников. Крячко подошел и облокотился на спинку кровати. Морозов достал авторучку и приготовился записывать…

Орлов слушал Гурова, откинувшись в своем рабочем кресле и наблюдая, как сыщик то и дело промокает салфеткой испарину на бледном лице. А ведь прикажи ему отправляться лечиться, снова вернуться на больничную койку — ни за что не пойдет, еще и обидится на друга. В этом весь Гуров, для него дело важнее всех этих мелочей. Даже состояние здоровья для него сейчас мелочь, когда вот-вот появилась в деле ниточка, когда появился шанс за нее ухватиться и потянуть, разматывая весь клубок преступления. Генерал Орлов за свою жизнь повидал немало трудоголиков и просто увлеченных своей работой людей. Но всех их отличало, как правило, неумение отделить жизнь от работы. А вот Гуров умел. Он отдавался работе сполна, не щадил себя, и в то же время жена не ощущала себя брошенной, одинокой. Умел Лев Иванович находить время для нее и окружать вниманием — когда словом, когда поступком, приятным сюрпризом. И Маша всегда знала, что и на работе, в трудные минуты он все равно помнит о ней.

— Ты Марии когда звонил? — поинтересовался Орлов.

— Что? Маше? — Гуров даже не удивился, к таким вопросам он готов всегда, потому что Маша у него всегда на первом месте. И работа на первом месте, и Маша. И они не делят это место, не толкаются локтями и не ворчат друг на друга. Они уживаются, относясь друг к другу с пониманием. — Утром звонил. Проснулся и сразу позвонил. Ну, не совсем сразу, а как только Станислав с Морозвым ушли.

— И как ты ей объяснил, что не ночевал дома?

— А она не знает, — с многозначительным нажимом в голосе ответил Лев. — А утром я ей сказал, что было много работы, пришел поздно и ты разрешил мне немного отоспаться.

— Ладно-ладно, — засмеялся Орлов. — Если что, я тебя прикрою. Не хватало еще ей узнать про твои приключения. Лишь бы Красовский не проболтался.